Серебряная птичка

— Валону вдова, деревня, ближний, — заговорила Фанугда. — Понимать нет, говорить нет. Семья нет. Муж, сыновья погибать. Сражаться. Дом гореть, мельница река гореть, овцы умирать. Сестра дочь жить! Видеть ты нет.

Найрин кивнул — смысл сообщения был понятен. Вдова по имени Валону, живет в ближней деревне, у неё погибли близкие, сгорели дом и мельница, и скота не стало тоже. То есть зажиточная была семья, мельница — это уже состояние, и были овцы. Теперь с ней осталась только племянница, дочь сестры.

Но он не мог ошибиться — понимал, что где-то уже встречал эту женщину. Причем встречал таким образом, что теперь забеспокоился. Что-то с ней не так. Или похожа на кого-то?

— Я понял. Прости, что задержал, — он отпустил руку женщины.

Вдова Валону несколько раз низко поклонилась и зайцем прыснула в дверь, что даже немного странно для почтенной особы.

— Валону мне ходить, травы носить, — бай Сару не спеша принялась заворачивать в платок те увядшие цветы.

— Постой-ка. Дай взглянуть, — попросил Найрин. — Что это такое?

— Трава собирать. Нога болеть. Нога лечить. Далеко расти, высоко, серебро платить Валону, — Сару с явной неохотой развернула платок. — Трогать нет, тан. Пальцы болеть. Трава обжигать.

— Хорошо, не стану трогать, — покладисто согласился Найрин. — Очень интересно. Я такое уже видел. Да-да, помню, на рисунке в книге. Дай мне цветок, бай Сару. При случае постараюсь возместить.

Сару колебалась, явно хотела отказать, но под настойчивым взглядом Найрина разрешила:

— Тан взять. Выбирать.

Найрин поднял с лавки кусок ветоши, оторвал от него часть и им же взял с платка Сару пару цветков.

— Сама говоришь, иначе обожгу пальцы. Вот так. Спасибо, Сару.

— Господин зелья варить? Способ много. Зелье мазь, ноги не болеть.

— Да, я понял, — он виновато взглянул на брата, который удивительно терпеливо их слушал, — не хватает мне тут монастырской библиотеки. Если не ошибаюсь, это полезные цветочки. Входят в сильные составы, чуть ли не мертвых поднимает, и яд, опять же. Это как готовить…

— Тан гадать? Кровь приносить? — вдруг перебила Фагунда.

— Мне не надо гадать, — отрезал Найрин. — Я же говорил.

— Погадай мне, — сказал Сайгур, и его голос от волнения дрогнул. — Ты ведь умеешь видеть будущее? Не говори, что нет.

— Тан хотеть — Фагунда гадать. Тан сесть, — она показала на скамью у стола. — Желать? Тан приказать. Фагурда служить, — она показала на еду на столе.

Похожий солёный сыр был за завтраком, а точь-в-точь такие лепешки пекла Аста. Чтобы Аста сблизилась с Фагундой? Да нет, вряд ли.

— Ничего не надо. Только погадай. Хочу знать, что будет, понимаешь? — против воли он заволновался.

Фагунда отодвинула еду на дальний край стола, принесла и зажгла маленький масляный светильник, потом достала и высыпала на стол гадальные кости — кучку маленьких костяных пластинок с нарисованными на них значками.

— Кровь, немного. Сюда, — она показала на столешницу.

Сайгур снял с пояса нож и проколол его кончиком ладонь, несколько красных капель упали на выскобленные доски.

— Хватит, — остановила его знахарка, и Сайгур тут же зажал рану.

Найрин наблюдал. Всё же полного доверия к Сару у него не было, как и точного понимания, на что она способна. Казалось бы, вредить не может, заклятье на ошейнике не даст — так должно быть. Но Сару не проста. Хотя пока ничего в её действиях не внушало тревоги.

— Видеть всё Фагунда нет, — сказала она. — Ты спросить.

— Сама рассказать, что меня ждет, не можешь? Гадалки обычно разговорчивые, или я не прав?

— Рассказать нет. Много говорить те лгать. Ты спрашивать. Три раза! — она показала три пальца. — Больше три Фагунда правда нет. Фагунда сил нет. Три раза спросить!

— Задай три вопроса, — подсказал Найрин. — За три ответа она ручается, остальное не будет правильным. Не спорь, она тебя не обманывает.

Сайгур настроился на большее. Но ладно…

— Родит мне сына хозяйка Дьямона, и когда? Вот мой вопрос.

Сару прикрыла глаза, постояла, подержав кости в ладонях, и со стуком высыпала их на стол. Потом рассмотрела, что получилось, и подняла взгляд на Сайгура.

— Сын тани Дьямона. Тебе сын. Сильный, красивый, долго жить. Быть пахтан! Два года сын! — она выставила перед собой два пальца.

— Твой и тани Дьямона сын родится через два года, — перевел Найрин. — И будет герой во всем. Ну ты понял.

Если Сайгур морщился, собирая слова Фагунды во что-то осмысленное, но у Найрина это отчего-то получалось легко, причем без сомнений в правильности трактовок.

— Через два года хорошо. Лучше бы раньше, ну да ладно, — Сайгур задышал легче и даже заулыбался.

— Два вопроса Фагунда сказать. Будет сын. Два года. Один вопрос говорить.

— Как это два вопроса? — возмутился Сайгур. — Ну жульничай! Я пока спросил один раз!

— Не надо спорить, — тихо вмешался Найрин. — Это не поможет, и она не слышит…

Фагунда снова сгребла кости и подержала в ладонях, но не бросила. Зато опять заговорила.