Серебряная птичка

Сын удивил Сайгура. Ведь о любых проблемах сообщать в первую очередь ему, отцу — это самое очевидное.

Делин замолчал, уставившись куда-то в сторону. Потом сказал:

— А что бы ты мог, отец? Ты же не смыслишь в болезнях. Если даже Аста… Вот я и решил, что её заколдовала Фагунда. И тебя заодно. Но Фагунда не сможет заколдовать твою леди, правильно? И тебя почти всё время не было в замке, — он говорил уверенно, не теряясь, как о чем-то очевидном и много раз передуманном. — И я ведь уже был знаком с твоей леди. Это не то что старая знахарка…

— Что?! — Сайгур растерялся, тут же рассердился, но быстро взял себя в руки. — Меня не было, но я каждый день возвращался домой. И даже если я не таскаю ноги, знай, что тебя выслушаю обязательно. В следующий раз попытайся, может, я не заколдован?

— Хорошо, отец. Я понял. Прости. Аста не хочет, чтобы Рон слушался других. Особенно леди. Это я тоже понимаю.

— Что ты сказал? — опять нахмурился Сайгур.

Родной сын подкидывал ему сюрпризы.

— Аста хорошая, — Делин сжал губы. — Лучше бы ты всё-таки на ней женился. Но я понимаю, у неё нет земель и замка. Леди Челла мне нравится. Так Аста не заколдована, точно?

— Моя леди об этом не упоминала. Наверное, она поняла бы? Так что Аста не заколдована, — сказал Сайгур.

Хотя мысль проверить Асту на какую-нибудь колдовскую дрянь у него мелькала. Да эта женщина всегда была сама разумность. Он доверял ей детей, и доверил бы всё. А и в самом деле, при случае он проверит…

— А про тебя говорят, что ты точно заколдован. Только по-другому. Не Фагундой. Что на тебе защита.

— А это кто тебе сказал? — разговор с сыном выходил совсем уж неожиданный.

— Женщины у колодца. Они говорили. Я слышал. Что ты ездишь целый день по округе, потому что, скорее всего, защищён заклятьем и ничего не боишься.

— Я не уезжаю один, беру с собой целый отряд, чего же мне бояться? — он внимательно посмотрел на Делина. — Я здесь граф, Дьямон мое графство. Я ведь не могу всё время бояться?

— За горой с лысой вершиной, прямо напротив замка, уже чужая земля. Не твоя. Это я тоже слышал у колодца, — Делин напряжённо смотрел на него. — Один старик говорил, что тебя можно убить на той чужой земле. Здесь так всегда делают, и никто не отвечает. Почему?

Это уже было совсем невесело. Женщины, старик…

— Вот что, расскажешь завтра капитану, кто это говорил и где, — Сайгур потрепал сына по волосам. — А вообще, это неправда. За той горой тоже Дьямон. Граница дальше. Я потом покажу тебе карту. И найду учителя, а то ты у меня безграмотный и веришь всему, что говорят у колодца. Ну всё, иди. Я понял…

— Отец, ты ведь не накажешь Асту? Пожалуйста! Не наказывай её!

— Хорошо, — пообещал он.

Но поговорить придется. Или лучше Найрина попросить? Объясняться с женщинами брат умеет. Что делать с Астой, надо придумать, и скорее. За кого тут, спрашивается, выдавать её замуж?..

А Челле он сделает подарок. Что-нибудь красивое.

Глава 34

Бай Сару не была злой. Скорее наоборот, имея возможность помочь, она помогала — родным, соседям, чужим людям, если попросят. Не стремилась получить лишнюю монету и легко прощала обиды. Она знала, чем платят за намеренное зло, особенно одарённые, и не позволяла себе такого. Но за свою семью, за внуков стоило трудиться и рисковать. Внуки не виноваты. Особенно девочки — за что с ними так? Пусть хотя бы Фай получит свое, будет жить гордой и растить детей. Поначалу не будет богатой — так отчего-то виделось. Но это не страшно. А внуку Тиннуру — рассыпанные кости рисуют золотую судьбу! Внук — её любовь и надежда, продолжение её мужа, росток от их корня. Ради него любая цена не цена!

Она, будь её воля, никому бы не навредила. Но так не бывает. Старая истина — что всем не угодишь.

Кстати сказать, то, что Богиня открыла ей в россыпи гадальных костей, почти никому не сулило совсем плохого. Некоторым, правда, будет тяжело и горько. Но главное ведь — к чему придёшь. Чтобы сделать хороший меч, кузнец греет железо и бьёт его тяжелым молотом, а потом закаляет в масле. Кузнецу трудно, мечу тоже, но иначе не получится. Говорят же старые люди — на высокую гору легких путей нет…

Не надо думать, что какая-то знахарка может лепить чужие судьбы. Ничуть не бывало. Даже служанки Гемм, сматывая свои клубки, имеют дело с тем, что уже есть. А Сару лишь видит. Видеть — это и есть её искусство. Можно вмешаться… немножко. Подтолкнуть, или задержать, или поддержать. Бросить камень с горы — и другие камни придут в движение, и всё изменится. Почему-то Сару проще было представить себе всё именно таким камнем…

Она долго молилась у Ворот Гемм. И гадала, бросая кости, двигала их на столе, выкладывая узор — не раз, и даже не десять. За три дня её волосы побелели совсем, она плотнее закрывала их платком. Глаза сильнее оплели морщины.

Она поняла в точности, какой камень бросит. Чем, или, точнее — кем придется заплатить. Раз за разом кости говорили одно. Ну что же, она готова. Да, не хочется. Нет, всех подробностей она не видит. Богиня не открывает всего! А Сару к весне умрёт от старости — её плата…