Серебряная птичка

— А подумайте-ка сами. Предположим, зелье подействовало на Челлу. Что тогда? Она, наверное, захочет любви, но не от мужчины, к которому холодна, а от того, кто ей уже нравится. И если вас её равнодушие лишило мужской силы, то тот, кто ей по нраву, наоборот, от её чувства загорится, если тоже хоть малость к ней расположен. И если они лишь приглянулись друг другу, то после зелья окажутся страстно влюблены, а вы в стороне и ни при делах! Вы поняли меня… оленёнок?

Сайгур «олененка» проглотил молча. Кивнул.

— Вы уверены, что может быть так? Вы ведь не колдун? — он отчаянно сомневался.

— Я не колдун, мальчик мой. Но я старый человек, который чего только не видел в этой жизни! — Фурати умел быть убедительным. — Развода не допустим. Князь обещал семь лет, значит, будут семь. Я поговорю с Челлой, чтобы не своевольничала, не вздумала просить развода. А насчёт одинокой башни… Ладно, подумаем… А вы тоже соображайте, как соблазняют женщин. Я в вас верю, друг мой.

Сайгур ушел от Фурати с тяжелым и растревоженным сердцем. Злосчастное бесполезное зелье, которое они выпили и о котором он уже забыл думать — оно могло вот так навредить? Ладно он, а о чем думала Фагунда?!

Да нет же. Это лишь рассуждения Фурати.

Он даже не сразу заметил, как в коридор вбежала растрепанная Аста, и упала на колени.

— Милорд!

Вот тогда заметил.

Мысли об Асте у него так или иначе были связаны с детьми. И теперь он тоже первым делом подумал — что-то с Роном? Что не так?! Делина он видел сегодня… Да и теперь Делин был тут, пришёл следом за Астой, но не приближался.

Коротко взглянув на Делина, Сайгур подошёл к Асте и рывком поднял её на ноги.

— Что происходит?

— Рон. Они отобрали Рона. Леди приказала. Милорд…

— Что?! — изумился Сайгур.

Он ещё не отошёл от разговора с Фурати. Услышал, первым делом выдохнул и подумал о Юне. Всё хорошо! Что-то приказала Юна, без его разрешения, но с сыном всё в порядке. Это не то, как если бы его, к примеру, украли. Зачем Юна вмешалась — кто знает, но с волчонком у неё тогда получилось ловко.

У Асты была красные глаза — только что рыдала.

— Ну тихо, — велел он, погладив её по голове. — Расскажи по порядку.

— Я умру ради него, вы знаете!

— Знаю. Я сказал — по порядку.

— Она отобрала его у меня. Велела лошаднику его воспитывать. И жить в казарме! Разве я плохо смотрю за ним, милорд? Разве она сидела над ним день и ночь, когда он болел? Она рассказывала ему сказки? Разве не мне знать, что для него опасно? Его жизнь — моя жизнь! Ваш сын не должен спать на сырой соломе!

— Тихо! — повысил голос Сайгур, потому что женщина опять готова была расплакаться.

— Какая солома, что ты говоришь? — он ничего не понял, а в понятное не поверил. — Что приказала леди Юна?

— Это приказала ваша жена!

— Челла?! — он удивился ещё больше.

Его леди с первого их дня ни во что не вмешивалась. Вообще. Ни словом, ни взглядом не давала понять, что в его делах её хоть что-то волнует.

— Да, она… — Аста низко опустила голову. — Вам ли не знать, каковы мачехи… — она дрожала, не могла успокоиться.

— Ну всё, тихо, — он приобнял её, — я разберусь сейчас. Не плачь.

На мгновенье он прижал женщину к себе, они охотно приникла, но тут же отпрянула, налитыми влагой глазами глядя ему за спину.

— Я охотно объясню, милорд. Чтобы вы скорее разобрались, — позади него стояла Челла.

Она спустилась из верхних покоев. Была одета, как леди, на платье цвета бирюзы сверкало его золотое ожерелье, и пояс был с длинной подвеской, которая пестрила драгоценными камнями. И несколько девиц позади неё. Он отчего-то поймал взглядом свисающую с пояса Челлы серебряную птичку, ту самую, что уже видел не раз. Ага, кто-то говорил — символ Дьямона.

— Миледи?

— Правильно, я получаюсь мачеха, да? — она улыбалась, как будто ей весело было застать за объятиями мужа и няньку-родственницу. — Бросьте, злые мачехи только в сказках, чтобы интереснее было. А мне и вовсе лучшая досталась, так что стараюсь брать пример.

— Миледи. Я слушаю.

Челла успела взглянуть на Делина, который смотрел на Асту и отца с каким-то больным видом, и решила о Делине промолчать:

— Мне доложил стражник, приставленный к волчатам, милорд. У него ведь приказ, он забеспокоился, что ваш сын Рон болен. Излишняя сонливость не признак здоровья в его возрасте.

— Стражник?.. Сонливость?.. — Сайгур заинтересовался.

— Да, Рону не удаётся погулять с волчонком по вечерам. Он стал спать в это время. Я обученная лекарка, милорд. И я пошла посмотреть вашего сына. Разве это не долг супруги?

— Так что с Роном?!

— Я застала его крепко спящим. Однако он здоров, точнее, пока ещё здоров. Сонное зелье вообще не опасно, однако его нельзя постоянно давать здоровым детям, особенно большей меркой, чем следует.

— Что? Какое ещё сонное зелье?!

Он знал, что Аста разбирается в травах и при нужде сама готовит отвары и настойки, и детям тоже! Это умеют многие женщины, и Нантель тоже умела, они с Астой обе научились у своей матери. Но он-то никогда не вникал в эти вещи — что там за травы и зелья, что от кашля, а что для сна! Он доверял и Нантель, и Асте.