Серебряная птичка

И не надо было пояснять, о чем вопрос.

— Думаю, да, — Найрин кивнул.

— Ради этого, пожалуй, стоит влюбляться и выходить замуж, — тихо сказала Челла.

— Правда? — развеселился Найрин. — Хороший вывод…

— У тебя это было уже много раз? Много?..

— Что?.. Нет, — он улыбнулся чуть смущённо, — когда я ушёл из монастыря, мои запреты продолжались. И долго было не до того. Послушай, ведь это было видение? — его голос дрогнул.

Конечно, — вздохнула Челла. — Оно всегда бывает. И первый раз тоже. И я долго не верила, что то была не явь.

— У тебя уже было… — он нахмурился, — тут, с кем-то?..

И прикусил язык, каясь, что сморозил эту глупость.

— То видение было другим, — Челла глянула с веселой укоризной. — Не могу рассказать. Мне было девять лет, я плавала туда и обратно через озеро, а Тала сидела на берегу.

И Найрин вздохнул — и горестно, и с облегчением одновременно. Он был так счастлив, но быть счастливым в бреду — небольшое преступление.

Да, преступление. Поступить так с братом — никогда. Но они ещё не очнулись, блаженное сумасшествие не совсем схлынуло, поэтому говорить было легко, а приличия казались чем-то неважным.

— Ты снишься мне каждую ночь, — признался Найрин, — может, прекратишь?

— Правда? — заинтересовалась Челла. — Что ж, я буду ждать то время, когда смогу не только сниться.

— Ты сегодня решила не выходить за меня, помнишь?

— И правда. Придется ещё подумать, — она посмотрела с лукавством, — а ты пока попробуешь мне доверять и не донимать придирками. И всё будет хорошо. Послушай, так ты никого не любил так? Ты только мой? — довольно уточнила она.

Это не кандрийская леди. Это мукарранка, тани Дьямона. Но сейчас ему нравилась её прямота, и хотелось ответить тем же.

— Я только твой, — сказал он. — Но то, что ты видела в том видении, был не я. Я настоящий могу тебя и разочаровать.

— Это ничего, — она взмахнула длинными ресницами, на щеке появилась ямочка, которую так захотелось поцеловать. — Ты правда об этом беспокоишься? Учителя постоянно твердили мне, что без постоянных упражнений не достигнуть мастерства. Ты нужен мне какой есть…

— Ты недавно другое говорила. Что такой я тебе не нужен. Потому что я запер бы тебя в башне, несмотря на твои умения защищаться. И я постараюсь. Поняла?

Челла только хмыкнула и отбросила от лица непослушную прядку.

— И послушай меня. Хотя, видит Пламя, я не хочу тебе этого говорить, — продолжал он. — Я твой. Но ты — не моя. Ты — награда, заслуженная моим братом, а не мной. Это он воевал для короля, а я был за его плечом, не более того. Дьямон должен принадлежать Сайгуру. И Дьямону нужен Сайгур, потому что он лучше меня. Брат доказал это на деле. А Дьямон — это ты. И это невозможно решить как-то иначе. Мы не можем делить ни тебя, ни Дьямон! Это против наших законов. Мой брат не должен потерять всё, потому что я тебя люблю. Я никогда не прощу себе этого.

Челла помолчала, глядя серьезно, потом кивнула.

— Я тебя понимаю, поверь. У меня ведь тоже когда-то был любимый брат, и я никогда не стала бы на его пути в серьезном деле. Видишь вон тот камень? — она показывала на валун размером много больше Найрина. — Я припоминаю, что в озере слила силу, но теперь она набралась опять. У тебя тоже? Ты чувствуешь? Сдвинем камень? Дай руку… вот так, — она переплела свои пальцы с его.

— Я не умею… вместе, — он нахмурился.

— Для этого мастерства тоже нужны упражнения, — пояснила Челла серьезно. — Попробуй почувствовать, что мы вдвоем, и наша сила — одна… — она закрыла глаза.

Несколько мгновений Найрин просто любовался ею, но её сосредоточенность и старание объединиться и на самом деле сдвинуть демонов булыжник стало ощущаться, прорвалось через его безразличие. И он присоединился, и теперь не тела, а некая другая их сущность сливалась вместе — как дым двух костров, зажженных рядом. Они не договорились даже, в какую сторону толкать камень — он и так знал, чего она хочет. Он уверенно начала, и он тоже… навалился плечом, если это можно так назвать. И камень, качнувшись, перекатился, обнажив своё прежнее темное ложе.

— Ты могла бы и сама? — догадался он.

— Да. И ты мог бы. Но вместе по-другому. И проще. Видишь, мы многое можем, Найрин Кан. И кроме того, что я хочу любить тебя, я хочу научиться всему с тобой. А с твоим братом я не могу ничего. И не заставляй меня объяснять, что я имею в виду. Кстати, ты знаешь, что в Дьямоне больше не добывают драгоценные камни, как раньше, потому что лучшие копи затоплены водой? Король очень разочарован. Он присылал колдуна из вашей Цитадели, тот ничего не сделал, но уверяет, что вода уйдёт. Мне кажется, я знаю, что надо делать. Но одна не справлюсь.

— Я помогу. Всё, что только смогу, поверь, — быстро заверил Найрин. — Это мой долг перед королём.

— Ну уж нет, — Челла дерзко улыбнулась. — Я не обещала этого королю. В чем поклялась — исполняю. А недра Дьямона ещё пригодятся моим детям и внукам. Речь не об этом, Найрин Кан!

Он кивнул — спорить о долгах перед монархом не хотелось. Опять немного помолчав, Челла заговорила, тихо и не спеша: