Серебряная птичка

— Не знаю, мой господин, — она жалобно взглянула ему в лицо. — Я не знаю. Волки ушли. Это хорошо. Мать Гемм им поможет.

То есть она не считала, что всё совершенно в порядке.

— Ну иди, — сказал он. — Помоги Асте с готовкой. Дел там много, да? А завтра к полудню будем в Дьямоне.

Сбоку от шатра за ними наблюдал лошадник Клай. Когда Фай отошла, Найрин подозвал его, спросил:

— Кого караулишь?

— Лепешки от госпожи Асты, милорд! — заулыбался тот.

— А каша с парнями не по душе? Вот что, присмотри за девчонкой, понял? — он показал в сторону ушедшей Фай. — Захочет сбежать ночью из лагеря — не пускай. Зови меня. Услышишь, что с ней что не так — вмешайся. Понял?

И, судя по взгляду парня, тот именно что понял. Наверное, так и вертелся тут всё время. Нравится ему Фай? Он её и нашёл, и им сосватал. Вот пусть теперь и заботится, а лорд Найрин желал поспать без лишних мыслей, последние дни что-то не удавалось…

Напрасные опасения — Фай помогла Асте, которая теперь на неё и не смотрела, а потом тихо проспала рядом с бабкой до утра. И утро получилось спокойным, неспешным — Сайгур никого не торопил, словно решил вздохнуть перед тем, как… для него и всех случится Дьямон. И зазвонит колокол, к билу которого никто при этом не прикоснётся.

Случилось другое, неожиданное. Хотя потом Сайгур корил себя за глупость и беспечность. А началось с того, что…

Ну да, что младший сын Рон начнёт жаловаться ему на Найрина, Сайгур тоже не ожидал. Они вдвоём шли по лагерю, Сайгур держал мальчика руку и намеревался показать ему реку, что бурлила в ущелье далеко внизу — сам он обнаружил это место ещё вечером. Это было необычно для всякого, выросшего на равнине — голые скалы, лиловые цветы между ними, шум водопада в стороне и узкая веревка реки в узлах белой пены.

— Отец, дядя Найрин отобрал у Асты рабыню, и она очень плакала. Но это неправильно. Ты можешь сказать ему, чтобы он так не делал? — сказал вдруг Рон.

— Что такое? — Сайгур не сразу вник. — Отобрал у Асты? Рабыню?

— Да, Фай. Она, конечно, глупая. И неловкая. Аста правильно на неё сердилась.

— Что, прямо очень сердилась? — удивился Сайгур.

— Если бы у меня была глупая служанка, я бы тоже бил её палкой…

— Гм. Вот как? — Сайгур остановился, развернул сына к себе. — Значит, твой дядя отдал служанку Асте, а потом забрал? Его право. Нам нет до этого дела, ты понял, сын?

— Но Аста плакала. А раньше только сердилась, — Рон достал из поясной сумки три золотые монеты и протянул отцу. — Я хочу купить рабыню для Асты, чтобы она всё для неё делала.

— Хм… — Сайгур был немного сбит с толку. — Поговорим об этом в Дьямоне, ладно, сын? Спрячь пока деньги. И не беспокойся, там у Асты будут слуги…

Он был намерен хорошо устроить эту женщину в замке — чтобы ей было чем и кем распоряжаться. Она растила его детей и не чужая им по крови, так что это будет правильно.

— Ты не скажешь дяде Найрину, чтобы он отдал служанку обратно?

— Ну нет, — Сайгур даже засмеялся, — и ты не должен говорить ему об этом! Это не наше дело.

Он не сильно понял, что произошло, но не собирался сомневаться в поступках брата. И не хватало им женских дрязг именно сейчас! Аста не в себе, но она огорчена, и это было понятно. И он все равно сделает что-то для неё, что восполнит её потери…

— Всё в порядке, — он потрепал ребенка по волосам…

И тут что-то белое, как та пена на реке внизу, выскочило из кустов и бросилось на них. Сайгур оттолкнул сына и вырвал из-за пояса нож ещё до того, как всё осознал. Когда осознал, он уже стряхивал с себя взбесившуюся тварь и бил её ножом раз, другой…

Демоны бездны! Волчица. Дикий вопль Рона. Крики людей — к ним бежали со всех сторон. Собственно, он уже справился. Оттолкнул обмякшего зверя и обнял сына — тот трясся и скулил от страха.

Что за проклятье?!

Ну да, на него, на Сайгура Кана, графа Дьямона, на его земле напал волк. Это что-то означало. Но это было ничто по сравнению с тем, что его маленький сын был опять напуган до полусмерти. Опять волками.

Волчицей. Одной волчицей, той самой. Но это дела не меняет.

— Сай, ты ранен! — Это подбежал Найрин, схватил его за плечи, — покажи. А если тварь больна?!

— Ничего, — он стряхнул руки брата.

Ничего — это про рану. Волчица вцепилась в толстую кожаную наручь, он носил их постоянно во всех походах. Прокусила немного, но именно немного. А если больна…

Тогда не каждый колдун способен помочь. А их, колдунов, тут и так ни одного.

Выходит, та девчонка, Фай, предостерегала не зря. А колдун из города…

И вдруг Сайгур всё понял. И расхохотался, прижав к себе притихшего ребенка.