Серебряная птичка

Во время войны Найрину несколько раз приходилось ощущать боевые амулеты, и почти ни разу — сражаться с их обладателями. Это редкая штука — боевой амулет. Ни разу сила не подступала так внезапно и вовремя. Рука и плечо Найрина уже были в крови, на Алливене — ничего, порезанная куртка не в счёт. И…

Всё-таки получилось. Алливен упал, его меч отлетел в сторону, а меч Найрина замер около его шеи.

— Видишь, — сказал Найрин, тяжело дыша, — меня научили.

Вовремя — сила иссякала, скоро схлынет.

— Ну что, убивать тебя, Эрг?

Тот не спешил отвечать. Прикрыл глаза, дрожал, кусал губы. Кажется, ещё не поверил, что проиграл. Найрин, не убирая меч, рванул на сопернике куртку — крючки выдрались с тканью. Пальцами по шее — да, вот и амулет. Монета на тонком кожаном шнурке. Придавив ногой грудь Алливена, Найрин мечом рассек шнурок и сдернул монету, бросил её в поясной карман. И вернул меч на место — к беззащитной шее, и даже придвинул сильнее.

— Мне не нужна твоя смерть. Утром покинешь замок, — и это был не вопрос. — Ты, твои люди, твой отец. Или лучше принеси присягу, здесь и сейчас. Верность навсегда, моему брату, моей крови.

— Нет! — Алливен отказался, ни на миг не помешкав. — Этого не дождешься. Убивай, я готов. Тани не обрадуются моей смерти.

— Я не подрядился веселить тани, Эрг. Ты хорошо подумал, да? — он шевельнул кончиком меча, самую малость царапнув кожу.

— Присяги от меня не дождёшься!

— А почему? Всё равно её принесёшь. Если не хочешь терять земли в Дьямоне, то станешь вассалом его владетеля.

— Потом это не сейчас, — Алливен одарил Найрина неласковым взглядом. — Кан не владетель. Он тут никто, и ты тоже.

— Так недолго уже осталось, — напомнил Найрин.

— Убей меня, имеешь право.

— Я выкуплю жизнь сына, — услышал Найрин за своей спиной. — Назовите цену, лорд Найрин! Расплачусь золотом!

И этот золото посулил — видно, Эрги не бедствовали. Но Найрину хотелось большего. Насчёт присяги — Алливен не спасовал, и он в чём-то прав. Потом — это точно не сейчас.

Есть ещё вариант, и неплохой.

— Признаете долг, вы оба, — сказал Найрин. — Долг на крови. И оба покинете Дьямон завтра на рассвете. Вернётесь, когда тан Алливен захочет принести присягу владетелю Дьямона.

Голова его уже кружилась — вот же напасть…

Почтенный тан Эрг тоже не спешил соглашаться — кажется, золото он отдал бы охотнее, чем обязательство. Однако, помедлив, сдёрнул кольцо с пальца — крупный желтый камень в толстой серебряной оправе, — и протянул Найрину, а потом сложил пальцы в ритуальном жесте.

— Признаю долг и даю обещание за себя и за сына. Пусть Мать Гемм слышит и подтвердит.

Найрин надел на палец кольцо, убрал меч от шеи младшего Эрга и уверенно сложил пальцы в том же жесте. Ладонь была в крови — рана на руке кровоточила. А ведь пустяковая рана…

— Принимаю. Во славу Пламени. Пусть Мать Гемм слышит, — добавил он с улыбкой.

Да, пусть слышат все. Дело сделано.

Алливен Эрг вскочил на ноги и поспешно отступил от Найрина, и потупился, взглянув на отца. На пальце старшего Эрга хищно блеснул кроваво-красным «глаз князя».

Любопытно, это тоже атрефакт, или всего только символ? А если артефакт — не глаз же, на самом деле. Наставник уверял, что артефакты-глаза скорее всего существовали раньше, но теперь их нет, во всяком случае по эту сторону гор…

Найрин кивком попрощался с Эргами и вернулся комнату Фагунды, и там не сел, а упал на ту скамью, где Клай строгал деревяшки, оперся ладонями — в них тут же впилась колючая стружка. В глазах темнело и сил не было совсем. Кровь стекала с пальцев, Найрин наконец зажал ладонью рану.

— Мой господин! — к нему метнулась Фай…

— Что происходит?! — услышал он рядом рык брата. — Нан, что за дела? Ты свихнулся, что решил подраться с мальчишкой?!

— Господина пустить! Перевязать! — повелительно сказала Фагунда, и никогда ещё она не говорила так громко.

А все дальнейшее происходило уже без его участия.

Сайгур сердился — не мог понять, чего вдруг его всегда спокойный и рассудительный брат решил подраться с Эргом, да ещё ночью, при свете факелов? Глупо, неосторожно, могло нарушить все их планы. И результат поединка тоже мог быть любым — не зря ведь Алливена считают сильным мечником!

Найрин тоже владеет мечом прекрасно, Сайгур мало знал тех, кто был бы в этом лучше. Его самого когда-то давно это открытие повергло в глубокое изумление — когда приехавший на пару дней из монастыря младший взял тупой тренировочный меч и встал против него, и оказалось, что они сражаются на равных и победить его не получается! Они перед этим несколько лет почти не виделись, Найрин учился грамоте и лекарскому делу — так считалось. Оказалось, не только этому!

Отец тогда вышел и довольно смотрел на них, потирая руки. Он всегда выделял их двоих, сыновей своей любимой Вассаны, которую леди всё-таки выжила из замка. Мать в первую же зиму умерла в монастыре, потому что застудилась и заболела, и Сайгур до сих пор ненавидел за это баронессу…

И всё же, зачем Найрину вздумалось подраться сегодня, какой демон укусил его в задницу?! На подначки он не ведется, такой характер. Да ничем его не проймешь!