Серебряная птичка

Гайда ревновала его, хотя Сайгур и смотреть тогда ни на кого не желал. Он не имел прав на ревность? Правда, пришла даже не ревность. Да, именно отвращение. Он пришёл в себя, очнулся, разглядев змею в обличье прекрасной женщины — коварную и недобрую, лживую и с ядовитым язычком. Много таких? Конечно, она не единственная. Но Сайгура это уже мало волновало.

Итак, была только Нантель. И он решил уже, что теперь все женщины будут для него одинаковыми. И вдруг его снова потянуло к одной — забытое чувство осторожно, сквозняком пробиралось в душу, наполняло, готовилось взять в плен. Это следовало задушить сразу, выбросить и забыть. Постель — долг лорда и леди. Сладкий и приятный долг, но тем не менее. Должны родиться дети. И обязательно сыновья, хотя против дочерей Сайгур Кан тоже ничего не имел. Их с Челлой сыновья получат после него эти земли, а он пока позаботится — никаких разбойников, безопасная торговля, хорошие урожаи и много скота, и чтобы заработали рудники, дающие главный доход Дьямону. И придется разбираться с заморочками Дьямона. Хорошо, что здесь Найрин, недаром же брат учился столько лет, да ещё и колдун в придачу…

Челла Эмай, жена — хрупкая тростинка в её почти девятнадцать, пальцами одной руки обхватить! Её тело не налилось, не раздались бёдра, как она станет носить и рожать детей, вот вопрос? Куда ей до Нантель! Смешные мысли? О таких вещах не раз перетирали мужчины у костра за походной кашей — Сайгуру далеко не сразу стали подавать обед в шатёр, поначалу незаконный сын барона положение занимал самое скромное. Так вот, о чем говорили — а не взять ли мне, когда вернусь, вторую дочку соседа, такие бедра, и вообще, красивая и сдобная! Будет мне каждый год рожать! И верно, о чем ещё у костра помечтать третьему сыну приграничного лорда, который может и домой-то не вернуться! О красивых бёдрах молодой соседки. Почему-то о прекрасных глазах там мало кто грезил…

Сайгур усмехнулся, откинув голову на подушку. Ничего. Тут есть знахарки, помогут. Да и сама она, как выяснилось, немного знахарка…

— Чему вы улыбаетесь, милорд? Если мне позволено знать…

Он вздрогнул, повернул голову — Челла, которая только что спала, открыла глаза и смотрела на него.

— Вспомнил один поход, — ответил он честно. — Как обедали у костра и вспоминали жён и невест. На войне о другом не хочется вспоминать, миледи.

Она кивнула в ответ.

Легко, одним движением он встал, подошёл к столику и налил взвара в чашу, выпил залпом — пить на самом деле хотелось. Он, правда, предпочёл бы простую воду.

— Хотите? — опять наполнил чашу напитком и принес ей.

— Благодарю, милорд, — она взяла и тоже пила, пока чаша не опустела.

Он перевёл дух — до последнего беспокоился, что эта ученица знахарки заподозрит подвох.

— Нам пора вставать? — Челла поставила чашу возле кровати.

— Конечно нет. Куда спешить? — он взял приготовленный с вечера узкий футляр из светлого дерева.

Утренний дар. Женщины любят побрякушки. Может быть, теперь блеск драгоценностей расположит к себе капризную жёнушку.

В футляре на чёрном бархате лежал набор украшений — ожерелье из гранёных рубинов и изумрудов, и золотые серьги с изумрудами к нему. Если золотое ожерелье, в котором Челла явилась в зал, Сайгуру подарил король немного раньше Дьямона, то этот набор он купил сам, в поверженном Руате. Купил за бесценок, но драгоценные камни от этого не потускнели.

— Это вам, миледи. Примерьте.

— Очень красиво, милорд. Но мне неловко от вашей щедрости. Позвольте, я не буду это надевать?

Его леди ещё и решила поломаться.

— Нет, наденьте. Это утренний дар, его вручают жене наутро после свадьбы. Здесь нет такого обычая?

— Неважно. Разве я заслуживаю получить утренний дар, милорд? — в её глазах было спокойное любопытство.

Это бесхитростный вопрос? Издевка?..

— Вы моя жена, — с нажимом произнёс Сайгур. — Потому что мы обвенчаны у Пламени. Несогласные будут иметь дело со мной. Понятно, миледи? — он выдернул из футляра ожерелье, набросил на шею Челле и застегнул замочек, а футляр отложил.

Не возиться же с серьгами.

— А то, что происходит между нами, никого не касается, — добавил он.

Она кивнула, соглашаясь.

Зелье Фагунды вроде бы работало. Вроде бы! Как-то не так. Он ощутил, как сердце забилось сильнее и потяжелело в паху. Но и только! Он по-прежнему оставался ни на что не годным.

Челла безучастно позволила ему обнять себя и даже поцеловать. Если бы Нантель так отвечала на его поцелуи, демона лысого у них родились бы дети! Но фокус в том, что ему тоже не хотелось постельных ласк. Что нужно было встрепенувшемуся сердцу? Да что угодно. Дел много! А вот в постели делать было нечего.

Фагунда готовит никчёмные зелья…

Глава 23

Когда Найрин вернулся в комнату рабынь, Фай уже прибрала со стола. Её бабка сидела на лавке, покачиваясь, и, похоже, ждала именно Найрина.

— Эта малая толика моей благодарности, — он выложил перед старухой три серебряных монеты. — Спасибо, что помогла, когда я был ранен.

— Нет благодарить, — Сару быстро спрятала монеты где-то в складках одежды, её губы тронула слабая улыбка. — Я служить долг. Совет, господин?