Серебряная птичка

Фай, которая кинулась было прибирать стол, тут же бросила всё и вышла следом за Клаем. Фагунда осталась, стояла перед Сайгуром, сложив руки на животе, и смотрела холодно.

— Господин спрашивать? Ночью боль голова?

— Нет, с головой всё хорошо, — хмыкнул Сайгур, соображая, с чего бы начать.

Рассказывать о происходящем не хотелось даже Фагунде.

— Господин делать так, только если голова боль. Если нет боль голова, то господин нет голова… — сказала Фагунда сердито.

Вроде и понятней может изъясняться, ведьма старая. Нарочно старается? Впрочем, некий смысл он уловил, и даже не обиделся — было не до обид.

— Зачем привозить меня, если спрашивать нет? — продолжала знахарка. — Зачем делать, как нет голова? Спрашивать нет, потом меня ругать?

Он махнул рукой, прошёл и сел на лавку, где недавно сидела Фай. Старухе тоже велел сесть — она заняла место напротив. Позвать что ли девчонку, чтобы переводила? Но сначала он решил попробовать так.

— Я обещал тебе золото, помнишь? — сказал он. — Помоги, и я добавлю ещё.

— Ты говорить…

А непросто ведь это — начать говорить. Как разум затмило, непонятно, с чего и начать. Видимо, оттого, что сразу произнести самую суть язык не поворачивался.

— А ты почему ругаешься? — Сайгур исподлобья взглянул на Фагунду. — Что, по-твоему, не так?

— Ты ехать взять тани Челла. Тани взять нет. Никто взять тани нет!

— Что?.. Проклятье!

Нет, он не понимал. Никто не может жениться на тани Челле, что ли? Но этого не может быть.

Он пошёл к двери, выглянул — Фай и Клай далеко не ушли, стояли неподалёку под стеной и разговаривали. Сайгур махнул рукой, подзывая Фай, парень всё понял и остался, где был.

— Будешь переводить, — сказал Сайгур, пропустив Фай в комнату. — Чтобы я всё понимал. Ты уж постарайся, девочка.

— Ей нет знать, — сказал Фагунда. — Я нет знать. Господин молчать.

А потом она сказала длинную фразу на своём языке.

— Бабушка надеется, что вы, господин, никому не скажете о том, что узнали от неё, — перевела Фай. — За это в Дьямоне наказывают. Все, кто о чем-то догадывается, молчат. Многим известно, что в роду танов есть дар Древних.

— Так. Давай ближе к делу? — Сайгур уже терял терпение. — Никто вас не накажет, раз Дьямон теперь мой!

Старуха изобразила скептическую ухмылку и крепко сжала губы.

— Когда вы будете говорить с тани и ещё с кем-то, вы не расскажете?.. — нашлась Фай. — Господин, пожалуйста. Дайте слово, господин.

Объяснять девке, в чём она не права, не хотелось. Да и — мало ли! Когда ещё он полностью возьмёт тут всё в свои руки.

— Милая, я еще никогда не сдавал тех, что мне помогал, — сказал он. — Даю слово. Говори и ничего не бойся.

— Многие уверены, что Дар — это тот куст, что цветёт круглый год и меняет цвет, когда тани-хозяйка становится женщиной. На самом деле Дар в том, что никто и никогда не возьмёт тани против её желания. Это так должно быть, господин. Любовь — дело двоих, — последнее Фай сказала совсем тихо.

Некоторое время Сайгур молчал, переваривая услышанное. Смотрел на Фагунду, не понимая — она смеётся над ним?

— Как это против желания? Мы женаты, венчались у Пламени. Пламя нас благословило! Супружеский долг…теперь нас связывает. Мы принадлежим друг другу и должны исполнять супружеский долг, понимаешь? Что не так?!

Всё казалось понятно и просто — до сих пор. Но Фагунда беззвучно рассмеялась, глядя на него, как на деревенского дурачка. Фай металась взглядом с бабки на Сайгура и обратно, кусала губы. Фагунда ответила, резко и с издевкой — и наглая же ведьма! Фай перевела, ещё и смягчая, должно быть:

— Долги привязывают только к ростовщику, господин. Любовь и желание — это не долг. Только рабыня ложится с господином, подчиняясь. Любовь — это не брать, а отдавать, господин. Тани Дьямона не рабыня ни мужчине, ни долгу. Только тот, кого она желает, станет её мужем. Долг можно исполнять против своей воли, но желать против своей воли нельзя. Мы властны над чувствами, господин. Чувствами мы говорим с богами. И они с нами.

— Что за чушь! — вздохнул Сайгур.

Фагунда опять заговорила, Фай перевела:

— Господин, вы могли потратить сколько угодно времени до свадьбы, чтобы разбудить сердце тани Челлы.

— Что бы вы понимали! У нас тут были сложности, — отчего-то он стал оправдываться, но замолчал.

Объясняться с рабынями — он с ума сошел?

— Это придется делать теперь, — продолжала Фай следом за бабкой, тихо и сбивчиво. — Притворитесь, что вас ничто не задевает. Любую тропинку можно найти, если не жаль труда и времени. Бабушка сейчас даст вам зелье. Оно на особых травах и слегка разжигает кровь. Дайте его утром тани и выпейте сами, и, может быть, всё получится, и появится красный цветок. Ничего другого нет, господин. Всё зависит от вас…

— Ну вот, сразу бы так, — Сайгур перевёл дух. — Давай своё зелье.

Старуха ушла за загородку и вернулась с флягой.

— Смешайте это со взваром в кувшине, господин… — пояснила Фай.

— Сначала ты выпей, — он отлил немного из фляги в чашку, которую взял со стола.

Старуха согласно кивнула, и Фай до дна осушила чашку.