Серебряная Стрела

Кейт постаралась как можно подробнее рассказать ему о дяде Герберте и о Депо, но всё это время у неё в голове вихрем вертелись две мысли: Он и вправду вернулся. С ним действительно всё хорошо. Кейт казалось, что она тоже вернулась к жизни. Она себя чувствовала отдохнувшей, и бодрой, и полной сил.

Когда двигатель разогрелся, а из труб повалил белый пар, дверь распахнулась, и в кабину забрался дядя Герберт. Он огляделся по сторонам, и на мгновение его лицо стало грустным. Словно он вспомнил о чём-то печальном.

Он повернулся к ребятам:

– Я тут подумал… вы не подбросите меня до машины?

Раздался громкий скрежет, и паровоз повернулся на месте всем корпусом. Кейт выглянула в окно и увидела, что «Серебряная Стрела» стоит на огромной круглой платформе, похожей на грампластинку, вращающуюся на проигрывателе. Когда платформа остановилась, паровоз оказался направленным прямо на сводчатый въезд в тёмный тоннель.

Том включил головной прожектор и отпустил тормоз. Кейт картинно сдвинула реверсивный рычаг до упора вперёд и прибавила давление пара. Она не смогла удержаться, чтобы не покрасоваться своими умениями. Паровоз тронулся с места.

– А можно мне?.. – робко спросил дядя Герберт.

И неуверенно протянул руку к потолку.

– Да, конечно.

Дядя Герберт улыбнулся, схватился за рукоятку и дал гудок.

Пару минут они мчались по тёмному тоннелю, а потом неожиданно выехали на большой железнодорожный вокзал, освещённый рассеянным серым светом, струившимся сквозь стеклянную крышу в переплетении металлических балок. На большом перекидном табло были названия самых разных мест по всему миру.

Они проехали мимо ещё одного поезда, ожидающего у платформы. Это был даже не целый поезд, а только паровоз с тендером. В кабине сидел мальчик чуть старше Кейт. Он увидел её, и застенчиво помахал ей рукой, и позвонил в колокольчик. Кейт помахала ему в ответ и тоже позвонила в колокольчик.

– Значит, мы не единственные? – спросила она у дяди Герберта.

– Есть и другие. Пока очень мало, но есть. Вы не единственные.

Буквально через минуту они выехали из-под крыши вокзала под открытое небо. Уже вечерело, сгущались сумерки. Паровоз набирал ход. Мимо проносились деревья, машины и дома с освещёнными окнами. Кейт уже очень давно их не видела – вся волшебная поездка проходила по диким и отдалённым местам. И теперь они с Томом возвращались к цивилизации.

Кейт передала управление Тому, и он ещё больше прибавил скорость. Кейт вроде бы окончательно пришла в себя, чтобы спокойно подумать обо всём, что с ней произошло и что будет дальше.

Видимо, дядя Герберт думал о том же самом.

– Вам пришлось нелегко в этой поездке, – сказал он. – Вам обоим. Вы усердно трудились. Вы узнали много нового. Вы совершали ошибки. Вы признавали свои ошибки и старались их исправить. Вам было страшно и грустно, вы впадали в отчаяние и злились, но вы никогда не жалели себя и никогда не сдавались. Это очень непросто, и не все это могут. А вы смогли.

– Да что тут такого уж сложного? – Кейт даже смутилась от похвалы. – В смысле, гораздо труднее пробежать марафон или… я даже не знаю… написать симфонию.

– Так в том-то и дело, что пробежать марафон и написать симфонию невозможно без этих качеств, о которых я сейчас говорил, Кейт. Всякий, кто смог совершить что-то по-настоящему значимое и важное, добился поставленной цели именно потому, что не сдался и верил в себя. И если вы сохраните в себе эти качества, вы тоже добьётесь впечатляющих результатов, чем бы вы ни занимались. Вы сами будете удивляться, на что вы способны.

– Откуда вы знаете? – спросил Том. – Мама всегда говорит, что вы самый ленивый человек на свете.

– Но это не значит, что я не знаю, о чём говорю. – Дядя Герберт на секунду умолк, и его лицо снова сделалось грустным. – Хотя да, больше в теории, чем на практике. Когда-то я тоже был кондуктором в волшебном поезде. Но из меня получился не очень хороший кондуктор.

Он снял свою фуражку и показал ребятам. Прямо над козырьком был вышита надпись, маленькими аккуратными буквами: «Вечерняя Звезда».

– Значит, это был ваш паровоз, – тихо проговорила Кейт. – Мы его нашли. Он всё ещё там.

Дядя Герберт кивнул.

– Мы с вашей мамой вместе были кондукторами, давным-давно. Но мы не такие, как вы. Нам не хватило решимости. Когда возникли серьёзные трудности, мы сдались и вернулись домой. – Дядя Герберт уставился себе под ноги. – Ваша мама не помнит… почти не помнит. Для неё это как сон. Но мне кажется, что именно из-за того, что случилось на рейсе, ей теперь трудно со мной общаться. И вы, наверное, заметили, что она недолюбливает поезда. А я так и не смог позабыть. Мне хотелось хоть как-то участвовать в волшебстве с поездами. Так что теперь я помогаю творить, так сказать, вспомогательные чудеса. А паровозы пусть водят настоящие мастера.