Серебряное яблоко (СИ)

— Но вы ведь знали про то, что я спасала миссис Кларк. И позже говорили, что всё обо всех знаете.

— Ты не единственная здесь можешь лгать. Это было не совсем правдой. Про то, что происходит в Великих Садах и других деревнях мне просто докладывают мои люди. И когда ты впервые разговаривала с Тристаном, конечно же, я не знал о вашем разговоре, мне сообщают лишь общую информацию. А про тебя… Иногда я смотрю на кого-то или на что-то и могу увидеть какие-то события. Это бывает довольно таки редко. Когда я увидел тебя в витражной мастерской, я оказался в каком-то белом помещении, где ты бегала в своем странном голубом костюме с какими-то приборами в руках. А потом та женщина умерла. Вот и всё. Вся магия. Больше я о тебе ничего не видел.

— Наверное, здорово, иметь такую способность.

— В основном — это совершенно бесполезно.

Они подошли к крыльцу дворца. Джейн увидела под окнами расхаживающего взад и вперед в ожидании певца-петуха. Король тоже посмотрел в его сторону:

— Сегодня ему велено разбудить всех на три часа позже рассвета. Праздник был допоздна. У вас еще есть время поспать, — опять назвал её на "Вы". Джейн так хотелось обнять его и поцеловать, но они лишь молча, смотрели друг на друга. Она поспешила прервать этот томительный миг:

— Я пойду, пообщаюсь с петухом, ему здесь явно одиноко.

— И как ты только успеваешь всем уделять внимание? — Джейн хотелось буквально выкрикнуть, что она хотела бы уделять все свое внимание лишь ему одному. — До свидания, Джейн.

И он, кинув на нее долгий серьезный взгляд, начал подниматься по ступеням. Шлейф мухтаны рассыпался по всей лестнице голубым сиянием, сверкающим в первых солнечных лучах. Джейн не хотела долго смотреть, как он уходит. Она боялась, что, обернувшись, он увидит ее застывшую и смотрящую ему вслед. Она поспешила подойти к певцу.

— Доброе утро, — крикнула Джейн петуху.

Он удивленно обернулся, а заметив Джейн, сразу сник. Люди из деревни до сих пор с ней не общались. Только Мелиса, да Нелия с Эдмундом. Видно было, что певец скучает, тем более он всегда необычайно болтлив. Наконец выдержав томительное мгновение, он все же заговорил:

— Доброе утро. Вы не спите?

— Нет, — Джейн невольно улыбнулась, — я гуляла по парку. Но я еще успею поспать. Вы же сегодня будите всех на три часа позже обычного.

— Это верно. Но будить остальных — мое главное занятие вот я и жду.

— А как вам самому удается просыпаться на рассвете?

Он лукаво улыбнулся:

— Леди Джейн, вы умеете хранить секреты?

— Конечно.

— Все думают, что я значительно старше из-за моей косматой бороды, — певец потрогал себя за длинную густую растительность на подбородке, — но на самом деле я родился после прихода зеленой воды. И я был так же противоестественен, как и жители серого дома. Но Отец вылечил меня. Никто и не знает, что я был одним из них, тогда такие как мы только рождались на свет.

Джейн была удивлена его словами:

— Я слышала, что он никого не успел вылечить.

— Да, все так думают. Но он успел. В детстве я ничего не слышал. Перед тем злополучным днем, когда случилась трагедия с осьминогом, он пришел в дом моих родителей, коснулся излучающими тепло руками моей головы, и я стал слышать. Он сказал, что я буду слышать даже лучше, чем остальные люди. И я действительно все слышу. На рассвете меня будит пение птички с необычайно прелестным голосом. Эта птичка поет совершенно. Мне кажется, я слышу голос самой Матери природы. Я не могу передать его людям, но я могу разбудить их вовремя петушиным пением.

— Но почему вы все-таки делаете это изо дня в день? Лишь потому, что всегда знаете о наступлении рассвета в отличие от остальных?

— К моменту своей гибели Отец и так был слаб, исцеляя землю. Но последние силы потратил на мое исцеление. Это мой долг перед ним — заботиться о жителях Айронвуда насколько возможно. Сирену о приближении существ из другого мира тоже включаю я. Я слышу малейшие шорохи, когда наше пространство нарушено.

— То есть король знает о вас? Знает, что Отец не просто вас исцелил, а при этом еще дал вам дар?

— Знает.

Джейн сразу вспомнила Таяну, которая видит все в лучшем свете. Феликс захотел поступить так же, как Отец.

— Разве никто из жителей деревни не спрашивал вас о том, как вы сами просыпаетесь в нужное время?

Он усмехнулся.

— Всем важно не опоздать по своим делам. И всех устраивает мое петушиное пение. Никто не задает вопросов. А это уже устраивает меня… Простите, что, так же как и прочие, не говорил с вами. Я ведь по сути один из них, "человек зеленой воды". Просто я почти не успел им побыть и под стать остальным стал вас избегать.

— Ничего, я не сержусь.

Он, безмятежно улыбаясь, начал тихонько напевать себе под нос знакомую мелодию. Песню одной из девиц, влюбленных в Феликса звучавшую на концерте.

— Вам понравилась эта песня?

— Я ее и придумал для той девушки, но вы, конечно, превзошли всех своей необычной песней. Вашу, я, к сожалению не повторю.

— Я могу петь вам ее каждый день, пока вы не запомните.

— Это было бы чудесно.

* * *