Серебряное яблоко (СИ)

— Так вы приехали из детской сказочки? — он так неожиданно прервал ее, что Джейн даже вздрогнула в испуге. Она вообще была уверена, что он ее не слушает. Вопрос, к сожалению, звучал с издевкой.

— Нет, не из сказочки. Я уверена — у вас здесь тоже проводят праздники, может просто другого рода. И в нашем мире у всех тоже есть работа и свои проблемы, просто иногда мы стараемся создать праздник, чтобы на несколько дней вернутся в детство и поверить в чудо.

— В детство? — в голосе Феликса звучало раздражение, — А зачем возвращаться в детство, там так хорошо?

По его лицу пробежало, что-то наподобие ухмылочки, хотя Джейн уже начинала думать, что он вообще не умеет улыбаться. Хотя, по сути, это и не было улыбкой, а всего лишь скользкая змея, пронесшаяся по лицу и улегшаяся на нем в виде губ.

— В детстве родители молоды и здоровы, бабушки и дедушки живы, и в детстве ты думаешь, что так будет всегда… хотя бы поэтому о нем хорошо вспоминать.

— Живы, здоровы, молоды… Вы думаете у всех, детство вот такое как вы описали?

Джейн показалось, что она сказала что-то не то. Но что? Ведь у этого парня на первый взгляд такая душевная семья. Или это только на первый взгляд?

— Не у всех, к сожалению, но у вас оно было таким, ведь так? Вайолет и Жозеф показались мне светлыми и добрыми людьми, странно, что вы не вспоминаете о детстве с теплотой, хотя, конечно, я не могу говорить с уверенностью, ведь знаю вашу семью каких-то двадцать минут.

Он прервал ее:

— Хотите послушать о моем детстве? Леди Джейн, в детстве мне рассказывали истории о наивном и необъяснимо добреньком гномике Шилли. Он постоянно веселился и помогал всем, даже тем, кто делал ему пакости, просто потому, что вот такой он добряк. Кстати — это невероятно, но, кажется, он даже украшал елку стеклянными игрушками, как вы только что рассказывали. Шилли рассматривал листики на деревьях, пел песенки и думал, что все его любят и все ему рады, а я все время слушал эти истории и думал, какой же он глупый…

Истории о гноме… Джейн вспомнила слова Анны о сказках, которые любит… любила миссис Кларк. Это просто совпадение. Такое нелепое совпадение, которое вызвало в Джейн бурю печальных мыслей и эмоций. Джейн замерла в ожидании окончания этой истории, все-таки это первая продолжительная речь Феликса за весь разговор. Наверное, он хочет сказать что-то важное.

— Так вот Джейн вы и есть гномик Шилли.

И шумно собрав осколки стекла в мешок, он направился к выходу из мастерской.

Она прокричала ему вслед:

— А одна женщина в моем мире любит сказки о добром гноме и не считает его глупым, — она сама не знала, почему вдруг сказала это.

Он обернулся.

— Но её ведь больше нет.

Его взгляд был таким сильным и пронзительным, что её пробила дрожь, а смысл его слов выбил землю у нее из-под ног.

— Здесь нет, — сказала она дрожащим голосом, — это же другой мир, а в моем — есть.

Он не мог знать. Джейн в Айронвуде всего день и никто не знает о смерти миссис Кларк. Ей стало так страшно. Она убеждала себя, что сейчас он согласится с ней. Конечно же, он имел в виду этот мир, а там она, несомненно, есть. Там она есть…

Он заговорил протяжно с выражением грандиозного величия:

— Ее нигде нет.

Джейн, едва поборов образовавшийся в горле ком, смогла лишь спросить:

— Почему нигде?

— Потому что добрый гномик Шилли не успел ее спасти, — на этих словах он показал указательным пальцем прямо на Джейн. Его глаза сверкнули, синим огнем и, развернувшись, сын витражника вышел, гремя стеклами, словно фанфарами среди тишины наступившей вокруг девушки.

Глава 5

Пораженная до глубины души Джейн вышла из мастерской на свежий воздух. Откуда он знает? Откуда он знает, что миссис Кларк больше нет? Значит, ее все-таки не успели спасти и другие врачи. Хотя, быть может, это неправда. Сын витражника не может знать, как все обстоит на самом деле. Но ведь он знал, что она не смогла спасти женщину… По её спине прошла ледяная дрожь. Может и весь этот мир связан со смертью женщины? Может все это и вправду лишь у нее в голове?

Джейн увидела впереди мелькнувшую в дверях дома рубашку Феликса. Ей нужно было идти следом за ним на обед, но у нее не было, ни малейшего желания. В этот момент она так остро осознала, что это место чужое. Чужое и абсолютно неведомое. Как бы милы не были люди из семьи витражника, она совершенно не знает этот мир. Не знает, что ее сюда привело. Быть может она действительно сумасшедшая?

Она все же собралась с духом и пошла к дому. Зайдя внутрь, к своему удивлению она увидела ту же радужную обстановку, какая царила там и до её ухода. Даже присутствие Феликса не подпортило общий веселый нрав семьи.

— О, Джейн, дорогая, присаживайтесь за стол, — Вайолет выдвинула стул в самом центре стола, — простите что э… Феликс вас не проводил, он… как бы это сказать, не очень общительный, простите его.