Серебряное пламя

   Разросшийся было жар в теле начал стремительно остывать, унося с собой остатки завораживающих, ломающих власть над разумом приятных ощущений, возвращая четкое понимание происходящего. Холодная пустота вползала внутрь, словно оттуда вытягивали жизненно-важные части. Твердая плоть Силмароина не доставляла ничего, кроме странного царапающего ощущения, но казалось, если он сейчас отстранится, то пустота поглотит Тинэ целиком. Девушка отчаянно захотела вернуть все обратно. Снова окунуться в колдовское состояние, кружащее голову. Только не знала, как это сделать. Любые слова или движения представлялись бесполезными и даже глупыми.

   Беспокойно поерзав на его бедрах, она попыталась устроиться удобнее, чтобы избавиться от неприятных покалываний. Внутренние мышцы непроизвольно сжались, приноравливаясь к новому положению жесткого чужеродного предмета в теле. Силмароин внезапно вскинулся и коротко болезненно зашипел. Стиснув руками ее талию так, что девушке стало нечем дышать, он прижал ее к дереву, не позволяя больше шевелиться. И тогда сердце Тинэ мучительно полоснуло понимание, что догадка была верна: он собирается прекратить то, что еще толком не успел начать. И сейчас все закончится – та пьянящая, ни с чем несравнимая эйфория уже не вернется. И она никогда в будущем не прикоснется к этому заставляющему пылать ее внутренности ледяному мужчине.

   Забыв о недавних сомнениях, Тинэ с силой сжала ноги в коленях, пытаясь придвинуть Великого Лорда поближе. Вцепившись в его напряженные плечи, и не позволяя себе зажмуриться от неловкости, она требовательно, не задумываясь о том, как звучат ее слова, выдохнула:

– Глубже! – ногти вонзились в кожу через ткань рубашки, но она не замечала этого, стремясь только к тому, чтобы удержать его, – Быстрее!

   Силмароин заглянул ей в глаза и один бесконечно долгий миг вглядывался в них. А потом сверкнул озорной усмешкой – и сразу как-то расслабился, расплавился под ее руками, перестав сдерживаться. Отпустил ее талию, и продолжавшая сжимать ноги Тинэ, под давлением собственной силы до упора опустилась на его бедра.

   Зрачки ее расширились, когда его плоть, преодолев легкое сопротивление, уперлась в какое-то чувствительное место внутри. Это вызвало странные, очень острые ощущения и девушка не смогла бы сказать, чего было больше – боли или удовольствия. Мужчина чуть отодвинулся от дерева и подхватил ее за спину, чтобы она не терлась об жесткую кору. Не пытаясь вскидываться ей навстречу, он предоставил Тинэ свободу действий, внимательно наблюдая за ее реакцией. Только пальцы нежно поглаживали поясницу, вызывая толпу мурашек, бегущих вверх по позвоночнику.

   Девушка, для дополнительного упора обхватив его за шею одной рукой, а другую с наслаждением запустив в густые белоснежные волосы на затылке, осторожно приподнялась, чувствуя, как скользит внутри подрагивающая, напряженная часть его тела. А потом снова качнулась вниз.

   Закусив губу, Силмароин смотрел на нее, слегка помогая ей раскачиваться и по мере того, как ускорялся темп ее движений, нарастала дрожь в его руках, и учащалось дыхание.

* * *

   Силмароин не помнил, чтобы когда-нибудь настолько безоглядно терял самообладание. С тех пор, как начало меняться его тело, в нем, как и в любом Великом Лорде, постепенно рос и матерел зверь – хищник, не знающий эмоций, но взамен наделенный способностями, в сотни раз превосходящими то, чем владели молодые олоэсс и, тем более, люди. Долгие годы мужчина учился контролировать животные инстинкты, заставляя их подчиняться разуму. Выпуская лишь в нужный момент и в нужном месте, а в остальное время, удерживая настолько твердо, насколько только возможно. Он привык балансировать на этой опасной грани, как на острие ножа, уверенный, что никогда не ослабит внимание до такой степени, чтобы это стало опасно для окружающих.

   Если бы сейчас он мог хоть на секунду задуматься, то ужаснулся бы, ведь всё, на что способен хищник, целиком завладевший им в эти минуты, было связано исключительно со смертью. И заботили его лишь собственное удовольствие и самосохранение, невзирая на боль и другие неприятные ощущения, которые он мог причинить окружающим. Но управлять разумом Силмароин уже был не в состоянии. Да и, честно говоря, просто не хотел.

   Обострившееся зрение позволяло отчетливо видеть всё вокруг – каждый куст или дерево как будто подсвечивались слабым голубым сиянием, давая шагавшему спиной к зарослям мужчине возможность краем глаза уловить преграду и вовремя огибать её. Казалось, даже самой кожей он ощущал колебания воздуха и если бы совсем ничего не видел во мгле, смог бы двигаться так же свободно, как белым днем, заранее чувствуя любую помеху. Ноги, обутые в сапоги из тонкой мягкой кожи, чутко находили ветки и корни, спрятавшиеся в траве, не позволяя споткнуться.