Серебряное пламя

   Запах тела Тинэйкалад говорил о силе ее желания, и Силмароину не нужно было проверять, чтобы удостовериться в том, что она готова принять его в себя. Усилившимся обонянием он способен был учуять сводящий с ума сладкий аромат влаги между ее бедер, а распаленное воображение дорисовывало перед внутренним взором плавные изгибы обнаженной фигуры.

   Быстрее, быстрее! – стучало в голове единственное не позабытое слово, и остро бился пульс во вздувшейся жилке на виске. Не успев пройти пяти шагов в глубину сада, мужчина развернулся, отпустил одну руку девушки и побежал. Вперед – так чтобы ограда кустов и деревьев стала непроницаемой для случайных взглядов прогуливавшихся неподалеку гостей. Зверь, захвативший его, не хотел, чтобы их прервали в неподходящее время, но забираться глубже в сад уже был не в силах, так же как и задумываться об удобном месте, где можно лечь на траву. Поэтому лишь только полог листвы окончательно скрыл отсветы факелов, Силмароин резко остановился, подхватил налетевшую на него Тинэ и, подняв ее над землей, развернул, чтобы прижать спиной к стволу ближайшего дерева.

   Девушка оплела его ногами, окутав бедра и напряженную плоть мужчины своим мягким теплом. Он склонился к ее лицу и легко, почти неощутимо прикоснулся к горячим губам – как будто попробовал редкое лакомство. В ответ она нетерпеливо куснула его, и зверь в нем отозвался рыком наслаждения: боль была ему понятнее и привычнее нежности, он стремился терзать, сминать, врываться в её тело и эта самка, такая близкая и дерзкая, казалось, хотела того же самого. Но утробный звук, исторгшийся из груди, слегка отрезвил Силмароина, позволив ему на некоторое время вернуть контроль над разумом.

   И тогда Великий Лорд растянул губы в нарочито ленивой улыбке, откровенно показывая охватившее его желание. Ему было интересно, как девушка отреагирует на нее. И на медленные движения его рук, неторопливо распутывающих шнуровку платья. Тинэ задрожала, тревожно расширив глаза, словно предчувствуя опасность. Удовольствие от такого ее отзыва снова чуть не отняло у него крохи самообладания. Он отвел взгляд, решив больше не искушать судьбу – эта женщина откликалась так правильно, так … по-настоящему, без малейшей фальши и наигранности, что будила в нем странную жажду, утолить которую хотелось немедленно.

   Расправившись со шнуровкой, он осторожно отодвинул ткань платья и замер, разглядывая мерцающую в сумраке кожу: белоснежную, словно покрытую тончайшим слоем хрусталя. Глубоко вздохнув, Силмароин осторожно накрыл ладонями её грудь, чуть сжал пальцы, с наслаждением ощутив бархатистую мягкость и живое тепло.

   Для него Тинэйкалад была абсолютно невесомой, он с легкостью удерживал ее на своих бедрах, прижав спиной к дереву – так, как хотел раньше, в зале, чтобы руки могли добраться до всего, чего пожелают. Мужчина скользил ими по упругим изгибам, чувствуя, как ускоряются движения, отчаянно понимая, что это не к добру, но ничего не мог поделать. Кожа девушки казалась обжигающе горячей по сравнению с его холодными ладонями, и последней мыслью в ускользающем сознании было желание увидеть ее целиком обнаженной, ощутить всем своим телом, сплестись в единое целое, в один организм. Но инстинкты зверя требовали немедленно удовлетворить ставшее почти болезненным желание.

   Когда Тинэ выгнулась на встречу его прикосновениям, он понял, что не в силах больше сдерживаться, и, опустив одну руку, дернул шнуровку брюк, тем временем продолжая гладить тело девушки другой рукой. Как только его напряженная плоть оказалась на свободе, Силмароин пробрался под подол платья, нащупал трусики и, сообразив, что придется потратить слишком много времени, чтобы снять их, просто сдвинул в сторону и тут же взметнулся вверх, проникая в такое желанное влажное тепло.

   Он хотел ворваться в нее одним движением, до конца, а потом еще и еще раз, чтобы утолить болезненное желание, но она неожиданно оказалась слишком тесной, и первого усилия ему не хватило, чтобы протолкнуться так глубоко, как хотелось. Девушка замерла, напряглась, сильнее сжав колени на его талии, словно пытаясь острее почувствовать этот первый момент слияния. Испытав секундное самодовольное торжество, мужчина медленно стал втискиваться дальше.

   До тех пор, пока не почувствовал что-то странное. Очень знакомое, но чего не должно было быть – тут, с этой женщиной. Препятствие – гибкое, поддающееся его нажиму, но все-таки препятствие. Если бы Силмароин двигался быстрее, то мог не ощутить этой преграды вовсе, или заметить слишком поздно, когда её уже не стало бы. А сейчас, тех коротких секунд, на которые он замедлился, ему хватило, чтобы успеть вовремя осознать, что это.

   Мужчина почувствовал удушье. Все мелкие детали, которые он до этих пор замечал и не мог объяснить, вдруг стали кристально ясными. Его бросило в холод. И впервые в жизни, одним единственным порывом, Великий Лорд подчинил сопротивляющегося, изворачивающегося, стремящегося к такому близкому наслаждению зверя целиком.