Серебряное солнце (СИ)

Кабуто вздохнул и не стал спрашивать: «Зюзя обиделась? Зюзя покапризничать?», хотя очень хотелось. Некоторые вещи не простят даже самым близким людям, а он из Итачи и так верёвки вьёт с поразительной лёгкостью.

— И техниками тут не особо поможешь, — вздохнул Якуши. — Если использовать медчакру, то вероятность вылечить вирус гораздо больше, чем вероятность помочь организму. Есть, конечно, специализированные техники… Но они на основе ядовитой чакры, и я ими не владею настолько, чтобы применять их на тебе. Хочешь чаю? Книжку почитать? Обнимашек? Танцовщиц?

Итачи высунул из-под одеяла нос. Хотелось чего-то непонятного и уж точно не рационального. То ли сладкого, то ли кислого, то ли просто покапризничать… Проблема была в том, что капризничать Учиха как раз таки и не умел совершенно.

— Хочу шоколада, — решил он. Почему захотелось именно это странное лакомство, а не любимые данго, Итачи не знал. — И мяса. Копчёного, с чесноком.

— Сию секунду! — отозвался Кабуто, чмокнул кончик заложенного носа и побежал доставать персонал гостиницы. Сам он бегать по столице не собирался, а то мало ли что на него подумает Кисаме. Тот и так на него косился много и подозрительно…

Однако проводить полноценную атаку по налаживанию доверия Кабуто не стал. Здоровая паранойя никому ещё не мешала — а у мечника она была именно такая — достаточно просто не совершать подозрительных телодвижений и не подводить доверие.

Якуши прибежал минуты через две, присел на колени рядом с кроватью Итачи и просительно заглянул в глаза:

— В кратчайшие сроки всё принесут. Хочешь ножки попарить? А массаж с разогревающей мазью? А тишины и покоя?

Итачи чихнул. Подумал. Приподнял край одеяла. Озвучить, что хочется просто посопеть в макушку, слов как-то не хватило, и он понадеялся, что Кабуто поймет и так.

Тот шустро скользнул под одеяло, быстренько поднимая температуру тела, чтобы не рушить микроклимат своей по-здоровому прохладной тушкой. Обнял, прижался крепко-крепко. Прикрыл глаза. Необычайный восторг захватил его от ощущения, что можно кого-то так просто обнимать… Что можно прижиматься. Заботиться. Выполнять капризы.

Итачи же чувствовал себя довольно неловко. Он не привык, что о нём заботятся. Да, Саске в детстве всегда был рад старшему брату и всячески старался привлечь внимание — но он был слишком мал, чтобы полноценно заботиться в ответ… Да Итачи и не стал бы принимать заботу от Саске. Он был младшим, и это Итачи полагалось защищать и заботиться.

Итачи и защитил — как сумел.

Но чтобы вокруг него вот так носились, таская вкусности, полезности, бросаясь развлекать и радовать… Родители воспитывали шиноби, а шиноби обычно не подносят тёплый супчик, если он сподобится чихнуть. Презрение к боли, небрежное отношение к удобствам, умение довольствоваться малым.

На фоне всего этого поведение Кабуто удивляло до замирания. Он ведь тоже шиноби, значит, должен был получить те же уроки. И на потерю памяти или влияние кеккей генкая уже не спишешь.

Но при всём при этом Итачи не мог сказать, что волчонок слаб или уязвим. Скорее уж, наоборот.

Выводы из всего этого получались странные и противоречащие привычной картине мира. Но Итачи заснул раньше, чем решил, что с этим делать.

*

Кабуто в расстроенных чувствах сидел перед своей маленькой лабораторией и в задумчивости грыз большой палец руки. Итачи мирно посапывал, не требуя внимания, Кисаме сурово ворковал со своим мечом, а исследование… Не складывалось. Да, поначалу, когда он только-только разобрал профиль ДНК Итачи, он насмешливо усмехнулся: «Знакомые все аллели*!», – профиль ожидаемо почти полностью совпадал с профилем Саске. Тот, конечно, анализы сдавать добровольно не спешил, но мало ли способов незаметно добыть ген-материал?

Аллели — часть ДНК, различные формы одного и того же гена, расположенные в одинаковых участках.

Но в том-то и дело, что Кабуто фотографической памятью не обладал и не мог с уверенностью сказать, влияет ли как-то наличие Мангекю на геном или нет. А обнаруженная разница с б'oльшей вероятностью списывалась на братские различия и на провалы собственной памяти, чем на воздействие додзюцу.

Да и материала для экспериментов уже не оставалось… Кабуто задумчиво повертел в руках волосок. Свой ресурс он уже отработал — генетический материал содержится не в самом волосе, это всего лишь верёвочка из мёртвого кератина, а в луковичке. В крайнем случае, в остатках сального масла и чешуйках кожи можно было что-то найти.

Ксо, Орочимару-сама точно что-нибудь придумал бы…

Кабуто вздохнул, упираясь мыслью в собственную никчёмность и недостаток ресурсов. У него всего лишь лаборатория в шкафу, два кератиновых стержня и чувство собственной ничтожности. Что с этим можно сделать?..

Хм.