Серебряное солнце (СИ)

Через некоторое время после осознания собственной охуенности Кабуто всё-таки вернулся в реальность и задал давно интересующий его вопрос:

— Итачи… А ты не хочешь спросить про брата? Нет, он, конечно, меня подбешивает, точнее, вся эта шумиха вокруг него… «Саске то, Саске сё», толпы безумных фанаток и даже Орочимару-сама носится вокруг, но… У тебя, наверное, единственного есть полное право с ним носиться.

Учиха на миг сбился с шага, настолько неожиданным стал для него этот вопрос. Обычно тему его взаимоотношений с кланом и братом старались не поднимать… Даже те, кто теоретически мог получить ответ, а не технику шарингана.

— Не думаю, что это право у меня ещё сохранилось, — Итачи осторожно скосил глаза на Кабуто. — Но буду благодарен, если ты расскажешь… Что-нибудь.

Причина неуверенности была вовсе не в том, что Итачи не хотелось послушать о брате. Просто он не знал, о чем именно спрашивать. Техники, освоенные Саске? Глупо. Уровень отото нужно будет оценивать в бою, и от многообразия или отточенности дзюцу он зависит далеко не в первую очередь. Спросить, каким он вырос, как изменился и какой, когда его не корежит ненавистью к брату? Но Кабуто не знал Саске раньше и уж тем более не общался с тем улыбчивым мальчишкой, каким был брат до резни клана.

О друзьях… Мысль о друзьях брата вызывала горечь во рту — горечь с отчетливым привкусом вины. Слишком хорошо Итачи помнил свои слова о том, как именно обрести Мангекю, и потому не мог не чувствовать себя виноватым перед тем, кто стал или станет Саске ближе всех.

А спрашивать о том, как отото живет, всё равно что выпытывать о порядках на базе Орочимару. Змеиного же санина Кабуто не предаст никогда — и Учихе совсем не хотелось проверять границы этой верности.

— Ну… Он любит помидоры, — начал Кабуто задумчиво. — До такой степени, что вырастил себе четыре помидорных куста в нашей оранжерее и ревностно их охраняет даже от Орочимару-самы. Не любит рано вставать. Одно время у молодёжи была популярна игра «Разбуди Саске и выживи». Потом играть прекратили. По разным причинам, м-да… Тихушный, упрямый, в чём с переменным успехом соревнуется с сенсеем. Притащил на базу свой дурдом…

— Какой дурдом? — осторожно уточнил Итачи.

Информация о помидорах и нелюбви к ранним подъемам отозвалась в груди теплой ноткой ностальгии — сколько раз он, только вернувшись с миссии, будил Саске, чтобы тот не опоздал в академию? Но что Кабуто имел в виду под дурдомом?

— А твой брат девушку завёл. И парня, — захихикал Кабуто. Шпиону нечасто удавалось всласть посплетничать. А тут почва бога-а-атая… — Точнее, это они его завели. Нашли базу, ворвались, мебель частично переломали… Немного побили Саске головой о каменный пол и утащили. Орочимару-саме невероятными дипломатическими, хи-хи, усилиями удалось его вернуть, но только с этими двумя довесками.

— Саске что, мазохист? — еще более осторожно спросил Итачи.

Картина того, как кто-то стучит отото об стену, не вызывала даже желания вмешаться — потому как закончиться всё должно было Чидори в грудь от Саске. Уровень владения брата этой техникой Итачи при прошлой встрече оценил, так что если стучали не шиноби S-класса… Почему они до сих пор рядом с отото?

Кабуто радостно щёлкнул пальцами.

— Точно! Мазохист! Я всё никак не мог вспомнить, что мне это напоминает! Причём во всех планах же: и мозг съедят, и физически покусают. Не, я со свечкой не стоял, но Саске любит сверкать укусами, несмотря на то, что в его маленькой… Эм, команде есть медик. Но ладно бы они только его кусали, но нет! По всей базе бегают! Рут скоро получит звание самого жуткого типа, обойдя даже Орочимару-саму. Девчонка всех с успехом строит, из-за чего дурдом только увеличивается в масштабах… Да не волнуйся, Саске вполне рад всем этим обстоятельствам, пхихихи…

Итачи потер пальцами висок. Звучало и в самом деле безумно — настолько, что отчего-то вспомнилась составленная из разных частей старая личность Кабуто. Когда каждый кусочек говорил своим голосом, и все они вроде бы были подогнаны друг к другу, но единой картины не составляли. Так и сейчас — Кабуто вроде бы вывалил на него целый ворох ярких образов, но собрать их воедино никак не удавалось. Покусанный отото, куноичи-медик, которая всех строит — почему-то сразу представлялась Тсунаде-химе и разбитые в щебень стены, — кто-то, способный по жуткости обойти даже Орочимару и при этом кусающий Саске…

Впрочем, если учесть, что всего за один укус змеиный санин получил вот это себе на базу, неизвестный Рут и в самом деле должен был быть жутким типом.

— Что, слишком много информации? — продолжал веселиться Кабуто. — Мне не продолжать?

— А Орочимару что, никак не реагирует?

— А как он должен реагировать? Призывать к порядку?

— Ну, хотя бы. Всё-таки странно, такой беспредел допускать… Он был очень аккуратным, хоть и увлекающимся человеком.