Серебряное солнце (СИ)

Утро началось с надувшегося Кабуто. Он это тщательно скрывал, однако зрелище родного самы, уютно устроившегося на ручках Итачи, его привело в состояние сильнейшего возмущения. В первую очередь тем, что непонятно, к кому ревновать-то. И вообще, надо ли?.. А ведь хочется… Итачи особой вины за собой не чувствовал, но честно старался волчонка успокоить, подкармливая закупленными сладостями и обнимая. Учиху вообще одолела глубокая задумчивость. Поведение Орочимару было… Странным. Как будто и впрямь стал ребёнком, а не натянул этот образ из прихоти. А к детям у Итачи было довольно трепетное отношение. Может быть, потому, что они, в отличие от взрослых, ещё не разучились быть искренними, может, из-за беспомощности… Но о детях нужно заботиться, помогать им, а не втягивать во взрослые войны. Итачи, слишком рано лишившийся детства, изо всех сил старался сберечь его для других… Но своими же руками сломал его для брата.

И теперь вот Орочимару. Чего он этим добиться-то хочет?

Пока шум да дело явился Кисаме. С джинчурики, свисающим с меча. Ой, ору-то было! В основном возмущался Дейдара, которому повзрывать не дали, но и Кабуто было обидно, что красивого боя не показали… И ваще намекнули, что он занимается бесполезными пиздостраданиями. Кисаме на все претензии только скалился в улыбке и сообщал, что если кто-то умудрился не заметить драку с джинчурики, это его проблемы. Итачи, который уход напарника заметил, равно как и отследил его схватку через призывного ворона, мог бы сказать, что боя как такового и не было. Но предпочел напарника не выдавать — похоже, Хошигаке решил проучить молодежь. Самехада в одно касание могла если не опустошить, то здорово «просадить» чакру даже у джинчурики. Проблему обычно составляло как раз это самое касание. Но тут Кисаме, можно сказать, наступил на горло собственной песне и не стал устраивать полноценный бой.

А вот то, что он джинчурики успел втихую выследить и ни с кем этим знанием не поделился, требовало пристального внимания. К своей промашке, да… Вполне возможно, что урок предназначался вовсе не Дейдаре, а самому Итачи.

— Да ладно, Дей, успокойся. Выдастся тебе ещё возможность подраться, — задумчиво проговорил Кабуто. — Тут и Тоби прётся, и два стрёмных чувака с высоким уровнем чакры.

— А джинчурики ты так отследить не мог?! — возмутился Дейдара.

— Ну, скрывался он от меня как-то! Я вообще ирьёнин, а не сенсор!

— Вызываем лидера? — поинтересовался Итачи.

— Чтобы получить ту же драку, но после трехдневного запечатывания? — скептически поинтересовался Кисаме. — Не считая того, что с Хидана станется прервать ритуал, только чтобы выпустить нам кишки.

— Хидан… Это тот ебанутый? — спросил Кабуто и, подумав, уточнил: — В смысле, тот ебанутый сектант?

О составе Акацки он знал довольно много, но вот память всё ещё пребывала в задумчивом состоянии и выдавала знания неохотно.

— Ага, — согласился Дейдара. — Очень ебанутый сектант.

— Можно я его убью?

— Ну, если получится… — Кисаме снова оскалился. — Он, вообще-то, типа бессмертный. Какузу ж его до сих пор не замочил, хотя награду за этого ебаната дают приличную.

То, что всех предыдущих напарников нукенин Водопада убил вовсе не в порыве раздражительности, не афишировалось, но умные люди и сами все прекрасно понимали. Достаточно было немного пообщаться с Какузу на неформальные темы.

— Ну так тем и интереснее, — потёр ручки Кабуто.

— Хаджиме, ты уверен, что хочешь сам? — очень серьезно спросил Итачи.

— Ага. Как специалисту по бессмертию отказаться от такого образца?..

— Специалисту по бессмертию? — подозрительно уточнил Дейдара.

— Хе-хе-хе… — Кабуто изобразил такой взгляд, что сомневаться в том, что в его родословной потоптались демоны, не приходилось. — Ага. Я ирьёнин…

Тсукури ощутил пронзительное желание никогда не болеть, лишь бы не угодить в руки к собратьям Хаджиме по ремеслу. Как-то… Пугало слегка, да.

— Хорошо… — Итачи задумчиво кивнул.

Кабуто тут же расцвёл и поцеловал Учиху в щёку. Конечно, если бы пришлось драться, Итачи бы не стал его связывать и запирать в тёмном углу… Однако помня панику, которая охватила Якуши в последнем бою, или как он безрассудно кидался на Дейдару — не было ничего удивительного в том, что его попытаются задвинуть за спину и не допускать прямого столкновения с сильным противником.

А сам Кабуто… Он чувствовал себя легко и свободно, словно определение себя как реального потомка демона начисто лишило его многих дилемм. Почему я не такой, как все? Можно ли убить просто потому, что интересно? Как бы не уронить себя в глазах Итачи, не показаться ни рохлей, ни маньяком?

Да нахрен! Я демон, и фсё!

Плана на драку у него, к слову, совсем не было, о чём Итачи знать было вовсе не обязательно. Только два тезиса: «жрец силён своим богом» и «бог — это идея», от которых уже можно и плясать.

— Кисаме, джинчурики как?

— С Самехады лучше не снимать, — отозвался нахмуренный Хошигаке. — Живучий, как и все Узумаки, очухается быстро.