Серебряные облака

– Нет, я вам все испорчу, – отнекивается Вальтер. – Идите-идите, а я с удовольствием здесь посижу, о своем поразмышляю.

– Тогда давайте встретимся в другой раз. – Я расплачиваюсь с Ритой и забираю наши бокалы. – Мне очень хочется узнать, как вы погоду предсказываете.

«Сдается мне, я здесь здорово переменилась. Не иначе как на меня действует это место. Не помню, чтоб до приезда сюда мне хотелось узнать об альтернативных подходах к прогнозу погоды».

– Непременно. – Вальтер поднимает свою пивную кружку. – С вами, мисс Скай, буду счастлив побеседовать в любое время.

Нам с Джеком повезло: молодая пара только что освободила один из столиков на улице, и мы тут же его занимаем.

– Чудесный старикан, – говорит Джек, махнув рукой в сторону паба. – Люблю его всей душой.

– И что же, у вас в Сент-Феликсе все друг друга знают? С кем ни заговоришь, оказывается, что все знакомы.

Джек смеется:

– Да, поначалу это кажется странным. Помнится, когда я свой художественный магазин только открыл, мне казалось, что здесь все или друзья, или родственники, или еще что-нибудь в таком роде. Но к этому быстро привыкаешь. Местные – это настоящая община. Но и новеньких всегда к себе принимают.

– Я здесь временно. Убедиться в радушии членов вашей общины у меня, к сожалению, не будет возможности.

Джек почему-то бросает на меня многозначительный взгляд.

– Что вы хотите сказать?

– Хочу сказать, что поначалу здесь можно чувствовать себя гостем, но потом оказывается, что Сент-Феликс каким-то образом вошел в тебя и проник в сердце. Послушайте бывшего солдата: этот город заставит поверить в то, во что вы бы раньше ни за что не поверили. Я сам до сих пор не понимаю, как со мной могло случиться все то, что случилось, когда я сюда приехал. Но ведь случилось же, и в результате я и новую жизнь обрел, и замечательную женщину нашел; до сих пор ума не приложу, как она может меня любить. Я за все это нашему городу навсегда благодарен.

У Джека на глаза чуть не навернулись слезы, и он смущенно прикрывается бокалом пива.

– Только не говорите никому, что я так расчувствовался. У меня имидж совсем другой, – говорит Джек, быстро смахивая со щеки слезу.

Я киваю, но про себя недоумеваю: «Что могло случиться здесь в Сент-Феликсе с бывшим солдатом, что заставило его признаться в том, в чем он мне сейчас признался?»

– Давайте лучше о вас поговорим, – предлагает он. Ему явственно хочется сменить тему разговора. – Почему вы расплакались, когда на меня натолкнулись?

Я цепенею:

– Простите меня, пожалуйста. Это на меня совсем не похоже, честное слово.

– Да я прекрасно понимаю, не переживайте. У вас опять день не задался? Опять плохо себя чувствуете?

– Наверно… отчасти. Я, кажется, перерабатываю и очень от этого устаю. Но у нас столько дел.

– Знаете, как странно вышло: после нашей недавней встречи мне как раз попалась статья про вашу хроническую усталость. Ее еще с затяжным ковидом сравнивают.

– Да, некоторые симптомы долгого ковида очень похожи на миалгический энцефаломиелит. Он тоже часто начинается с вируса.

– И у вас?

– И у меня. Я ухитрилась где-то подхватить инфекционный мононуклеоз – это в моем-то возрасте! Нормальные люди им болеют в детстве. – Я криво улыбаюсь. Мне даже вспоминать об этом странно, но та болезнь изменила мою жизнь до неузнаваемости. – Я практически никогда ничем не болела. Ни в детстве, ни когда выросла. Мне было уже за тридцать, когда я эту дрянь подцепила. И после нее так окончательно и не оправилась. К тому же МЭ, когда вовсю разыграется, в сто раз хуже.

– Да уж, невесело. И что, лекарств никаких нет?

– От мононуклеоза есть, и он вроде бы прошел. Врачи сначала говорили, что у меня послевирусная усталость, что надо немного потерпеть и она тоже со временем пройдет. Но шесть месяцев прошло, а лучше мне не стало; тогда и поставили диагноз МЭ. Мне тогда казалось, что жизнь кончена и я уже никогда не буду нормальным человеком. Я тогда вообще не могла подняться с постели. Ни умыться, ни даже поесть сама была не в состоянии.

– Это чувство, что жизнь кончена, мне хорошо знакомо. Когда у меня с ногами все это случилось, я вообще не видел смысла продолжать жить без ног. Но все в конце концов меняется, и начинаешь видеть свет в конце тоннеля – надо только как следует вглядываться.

– Наши инвалидности такие разные, но в чем-то все-таки есть сходство.

Джек кивает.

– Вы уже говорили, что какое-то время ездили в инвалидном кресле.

– Да, я тогда была очень слабая, мышцы почти атрофировались, и ноги меня не держали, а каждый шаг причинял страшную боль. И на костылях тоже. Понимаете, даже те, кто немного знает про МЭ, считают, что это просто постоянная усталость. А про весь остальной букет им неизвестно. Хотя эта болезнь разрушает весь организм. – Я делаю глоток газировки. – Надеюсь, вы не хотите весь день слушать про мои проблемы.