Серебряные облака

Но эти мелочи нас не беспокоят – мы просто-напросто застегиваем молнии плащей и пониже опускаем капюшоны. Нам это даже на руку: в плохую погоду мало кому захочется прогуливаться по берегу и исследовать вместе с нами пещеры и гроты. Мои друзья были совершенно правы: так далеко море еще никогда не уходило, и отлив обнажил огромное пространство, где до сих пор из окна нашей смотровой башни я видела только бороздящие волны лодки. Даже Фишер не перестает удивляться и то и дело повторяет, что раньше видел эту часть берега только с борта какого-нибудь судна.

Отлив открыл нам вход в пещеры, вымытые морем в несокрушимых скалах, на которых уже много веков стоит Сент-Феликс. Останавливаемся, вылезаем из джипа и исследуем каждую пещеру. На случай, если море начнет стремительно возвращаться, чтобы следить за отливом, мы по очереди остаемся у входа. Так что от трагической судьбы легендарной всадницы мы застрахованы.

Все пещеры разные, разного размера, разной формы, но пока нам не встретилось ни одной, в которую могла бы войти моторка, а уж о двух и говорить не приходится. Самой многообещающей выглядит последняя, пятая. Вход в нее много шире, и на первый взгляд кажется, что вглубь скалы она тоже уходит много дальше тех, что мы уже осмотрели.

Талия грустно заглядывает в темный вход.

– Моя очередь сторожить. Не было еще случая, чтобы я не пропустила самое интересное. Можете мне поверить, это то, что мы ищем.

– Если это она, вы тоже посмотрите; я выйду и вас подменю, – обещаю я. – Легендарную пещеру с наскальными картинками мы все должны увидеть.

Талия кивает:

– Спасибо, Скай. Смотрите, вот мой свисток. – Она поднимает зажатый в руке свисток. – Если просто начнется прилив, свистну один раз. А если надо срочно сматываться – три.

Джейми, Фишер и я входим внутрь, а Талия остается с собаками ждать у джипа. Комете и Фицу лазать по пещерам уже давно наскучило, и они с радостью поджидают нас снаружи у джипа с тем, кто остается на часах у входа. Играть в мяч на песке им куда приятнее, чем пробираться в темноте по сырой пещере.

Как и всюду в других местах, чтобы видеть, куда ступать, сразу включаем фонари. Стены мокрые и блестят от соли, кое-где сверху из щелей сочится дождевая вода. Налипшие всюду по стенам и на сводах ракушки и застрявшие у нас над головами в острых камнях водоросли наводят на мысль, что пещера полностью уходит под воду, и тому, кто окажется здесь во время прилива, на спасение надежды нет.

– Эта гораздо больше других, – говорю я, водя вокруг фонарем. – Для двух лодок места больше чем достаточно. Джейми, похожа она на ту, где ты прятался в шторм?

– Может быть, и похожа. Но было темно, и меня больше занимала не пещера, а погода.

– Это точно она. – Фишер направляет луч фонаря на какое-то пятно на стене.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает Джейми.

– А вот, смотрите. – Фишер показывает на стену. – Краска.

Подходим туда, где его фонарь высветил на стене след фиолетовой краски.

Я сразу вижу, что цвет – один в один тот, в который выкрашена наша «Дорис».

Вопросительно смотрю на Джейми:

– Ты не помнишь, тебя о стены не било?

Джейми на секунду задумался:

– Кажется, било. Но я же сказал, меня заботили только волны и ветер, а на то, что происходит внутри, большого внимания не обращал. По крайней мере, пока вторая моторка не появилась.

– Пошли дальше посмотрим. – Я начинаю пробираться вперед между торчащих из песка больших камней. – Чтобы зайти сюда на лодке, вода, по-моему, должна подняться довольно высоко, иначе от этих камней не миновать пробоины. – На секунду направляю фонарь наверх. – И своды здесь высокие, даже грот поднять можно, если не хочешь, чтоб мотор было слышно.

Перевожу луч на Фишера и Джейми и вижу, что Фишер смеется.

– Что тут смешного?

– Эк вы морскими словами жонглируете, а еще недавно корму от носа отличить не умели.

– Век живи – век учись, – смеюсь я в ответ.

Медленно и осторожно продвигаемся вглубь пещеры: я впереди, Джейми за мной, Фишер замыкающим.

Наша экспедиция мне очень нравится, но не могу сказать, что она дается мне без труда. Днем я не выспалась, усталость от вчерашней ночной смены так и не прошла. А если добавить к этому принятое несколько часов назад снотворное, нетрудно понять, что на ногах я стою не особенно твердо. И чем дальше мы удаляемся от входа, тем сильнее боль в суставах и тем слабее мышцы. Голова тоже слегка кружится, и мозг отказывается воспринимать информацию, поэтому думать становится все труднее. Только бы удалось удержать приближающегося монстра на расстоянии! Только бы ничего здесь не проглядеть и не упустить.

«Давай, давай, иди, – умоляю я свое тело. – Потерпи до дома, а там, клянусь, обязательно отдохнешь».

Только я начинаю сложный маневр вокруг очередной груды камней, как Джейми кричит:

– Стойте! Здесь на стене что-то есть!

Оборачиваюсь назад посмотреть, куда Джейми целится фонариком. Позади него Фишер направляет луч в ту же точку, так что стену отлично видно.

Слышу, как у меня за спиной Фишер шепчет в восторженном удивлении:

– Это наскальные изображения! Всадница и ее лошадь!