Серебряные осколки

– Вот как, – кисло отозвался он и впустил ее в гостиную.

Мэг, сидевшая перед каминной решеткой с уже чистыми руками, но закатанными по локоть рукавами, приветливо улыбнулась ей. В гостиной им пришлось работать бок о бок, так что теперь Уинифред не могла позволить себе высунуть кончик языка или начать натужно пыхтеть. Служанка чистила холодный камин, остававшийся грязным с самой зимы, а Уинифред полировала многочисленные столики, трюмо, ножки кресел, полки и даже напольные часы. Мэг не пыталась втянуть ее в беседу, но, закончив с камином, принялась с любопытством наблюдать за ее работой. От ее взгляда Уинифред прошиб холодный пот.

– Вы так чуднó держите тряпку, – наконец протянула служанка. – Я обычно натягиваю шелк руками и принимаюсь тереть серединой лоскута.

– И зря. Так быстрее сходит с мебели лак, и дерево начинают подтачивать жучки, – с уверенностью солгала Уинифред.

– Правда? Надо же! – восхитилась Мэг.

– Истинная правда, мисс.

К полудню она управилась с тремя комнатами. Слуги отправились обедать и пригласили Уинифред с собой, но она отказалась, хотя живот подводило от голода. Пожав плечами, Колби оставил ее трудиться над кладовой и холлом.

В холле он не мог ее запереть. Уинифред хотела было подняться на второй этаж, но совсем недавно положенные ступени так скрипели, что она отказалась от этой идеи. Бездумно натирая деревянную вентиляционную решетку под столиком, Уинифред выждала несколько минут, затем поднялась, бросила тряпку и принялась перебирать корреспонденцию.

В корзинке не оказалось ничего интересного – несколько счетов и сообщение из банка. Никаких посланий, связывающих Даска с Холбруком или хотя бы с «Розой Востока». Среди деловой почты затесалось и, по-видимому, личное письмо – от некого Р. Кина, подписанное резким крупным почерком. Послание было без обратного адреса.

Уинифред устояла перед искушением его распечатать, положила на место и вновь нырнула под стол. Конечно, бумага была плотной, но у нее не было с собой ни тонкого лезвия, чтобы поддеть печать, ни спички, чтобы ее снова подплавить и запечатать конверт.

К тому времени, когда слуги пообедали, Уинифред управилась с плинтусами и поднялась, отирая взмокший лоб. На локте остались коричневые пятна, и она с ужасом осознала, что краска стекает со вспотевшей головы.

Но Колби не обратил на ее потемневший лоб никакого внимания. Скользнув взглядом по начищенному дереву, он заявил:

– На сегодня все. Можете быть свободны.

Уинифред охватил настоящий гнев, почти никак не связанный с необходимостью проникнуть на второй этаж. Почему этот лакей позволяет себе так по-хозяйски распоряжаться ее трудом и временем? Она приняла самую грозную позу прислуги – подперла бок кулаком и сердито выдвинула голову.

– Я закончу работу сегодня, – возразила она. – На завтра у меня назначен другой дом.

Колби поджал губы.

– Мистер Даск не любит видеть прислугу в доме.

В таком случае мистер Даск может взять в руки тряпку и собственноручно отполировать двенадцать чертовых столиков на первом этаже своего дома.

– Можете не сообщать ему, что я работаю, – елейным тоном предложила она. – Если он вернется, пока я буду заниматься полировкой на втором этаже, просто выпустите меня через черный ход.

– Хорошо, – помявшись, сдался Колби. – Пойдемте.

На втором этаже комнаты оказались меньше, но мебели в них было куда больше – кровати, диванчики, платяные шкафы и гарнитуры, секретеры и серванты, бесконечные трюмо из голого дерева и с загнутыми ножками. Они будто были созданы с единственной целью – насадить в пальцы Уинифред побольше заноз.

Когда Колби объяснил, где нужно заняться мебелью, она пересчитала двери и небрежно переспросила:

– Вы сказали, четыре комнаты? Но их здесь пять.

– В дальней комнате не нужно работать. Займитесь этими четырьмя.

Значит, это и есть кабинет. Уинифред пораскинула, что комнатой рядом с ним нужно заняться сразу.

Отполировав ножки кровати и с усердием натерев шелком декоративные шишечки, Уинифред отложила тряпки и тихо подобралась к двери. Дернув за ручку и убедившись, что Колби снова запер ее на ключ, она опустилась на корточки и зубами выгнула шпильку.

Когда она вставила ее в замок, из коридора послышался скучающий голос Колби:

– Вы что-то хотели?

Уинифред медленно вытащила шпильку из замочной скважины. Чуть не попалась! Какого черта ему вздумалось сидеть в коридоре?

– Да. Я хотела воспользоваться уборной. – Помедлив, она добавила: – Зачем вы меня заперли?

Послышались шаги, лязгнул ключ, и Колби распахнул дверь.

– Не подумайте, ничего такого, – с гадкой ухмылкой заявил он. – Я всегда запираю прислугу, чтобы никто ненароком не застал ее за работой.

Сделав вид, что поверила, Уинифред несколько раз кивнула и опустила голову. В коридоре стоял один из только что отполированных стульев с первого этажа.

Колби, словно конвоир, сопроводил ее до уборной и обратно. Уинифред до смерти хотелось предложить надеть на себя кандалы для пущей безопасности.