Серебряные осколки

Они добрели до скамейки, на которой сидел Келлингтон. В отличие от Дарлинга, откуда-то доставшего газету, он читал книгу в тонкой бумажной обложке, похожую на вручную скрепленные листы – наверняка очередной жутко заумный ученый труд. Когда Уинифред прошла мимо, Келлингтон не поднял головы, а только отложил книжицу и вынул из кармана золотые часы – знак, что он слушает и наблюдает.

– Я… не могу этого сделать, мисс Бейл, – проговорил Парсон несколько растерянно. – Если хоть кто-нибудь узнает, что я причастен к пропаже мальчишки, я лишусь не только «Золота дракона», но и жизни.

– Что в таком случае прикажете делать мне? – сердито спросила Уинифред и крутанула парасоль.

Парсон, почти до шепота понизивший голос и приблизившийся к ней, вновь отпрянул от бешено вращающихся спиц.

– Я могу передать вам план здания, – поразмыслив, предложил он. – Указать, где именно мы его держим. Но лишь при условии, что никто не узнает о моем вмешательстве.

Снова нервно сцепив пальцы, Парсон замолчал в ожидании. Уинифред не спешила отвечать, с рассеянным видом покручивая парасоль.

– Мисс Бейл? – робея, окликнул он ее, и Уинифред с торжеством ощутила, что Парсон – у нее в руках.

Теперь он сделает все от него зависящее, чтобы вытащить Стеллана из собственного же притона. Нет, пожалуй, она погорячилась – иметь дело с трусами ей нравится.

Склонив голову, Уинифред исподлобья, оценивающе принялась глядеть ему в лицо.

– Меня это устроит, – наконец уронила она. – Без промедления пришлите все планы на адрес «Рассвета». Мне нужно знать, сколько в «Золоте дракона» ваших людей, вооружены ли они, где они располагаются, когда уходят на перерыв и когда возвращаются. Если мистер Акли сидит под замком, мне понадобится ключ.

– Да, конечно, – с облегчением произнес он и снова отер руки об брюки. – А теперь… я могу узнать о том, что причитается мне?

– Ну разумеется, – с улыбкой проворковала Уинифред.

Парсон пришел в еще больший ужас – он понятия не имел, как трактовать ее любезное выражение лица.

– Думаю, вам любопытно будет узнать, что мистер Даск хранит в тайнике документы на все заведения Холбрука, включая ваши.

Она произнесла это, не меняя тона, и Парсон будто не сразу понял смысл ее слов. Потом его гладкие щеки побледнели.

– Что вы имеете в виду? – запинаясь, пробормотал он. – У Даска есть бумаги на «Золото дракона» и «Двенадцать мелодий азалии»?

– И не только. На вашем месте я бы задалась вопросом о том, как они попали к нему.

– Вы хотите сказать…

– Я ничего не хочу сказать. Я добыла вам информацию, а остальное – ваша забота. Теперь помогите мне вытащить Акли, и больше мы друг о друге не вспомним.

– Да, мисс Бейл. – Парсон сглотнул и опустил подбородок, не решаясь взглянуть на нее. – Скажите, больше вы… не нашли ничего подозрительного?

Жалкий дурак. Парсон наверняка рассчитывал, что Уинифред раздобудет для него какой-нибудь примитивный секрет вроде сокрытых счетов и чеков, и теперь, когда ему подвернулся настоящий шанс прижать соперника к ногтю, он почувствовал внезапное желание повернуть назад.

Уинифред пришло на ум письмо, надписанное крупным размашистым почерком, и его подозрительное содержание. Вспомнился адрес в Сент-Джонс-Вуд, по которому проживает Розамунда Кин, загадочная любовница Даска.

– Нет, – недовольным тоном ответила Уинифред. – Не могу представить, что смогло бы заинтересовать вас сильнее.

Парсон послушно кивнул. Острые уголки воротничка впились в его нежные щеки и тут же собрали их в мелкие складки.

– Да. Конечно. Вы правы.

Распрощавшись, каждый пошел своей дорогой: Парсон, все тем же неловким жестом придерживая шляпу, зашагал обратно к своему дому, а Уинифред вернулась к скамье Келлингтона и присела рядом. Теодор поспешил к ним, прикрывая сложенной газетой голову – начал накрапывать дождь.

– Ты слышал? – спросила она.

Келлингтон, не отрываясь от книги, кивнул.

– Быть может, он просто хочет заманить вас к себе в притон и потом отдать в руки мистеру Холбруку, – предположил он. – Если и устраивать ловушку, то ловить на живца.

– Нет, он не лжет, – уверенно возразила Уинифред. – Лица людей не могут от меня ничего утаить.

Юноша стиснул челюсти так, что очертились скулы, и вдруг посмотрел на нее с тихой яростью. Уинифред удивилась его реакции. Обычно полуприкрытые, неразличимого оттенка глаза теперь сверкали. Он будто хотел, чтобы она прочла в его выражении все, о чем он думал.

– При всем уважении к вам, мисс Бейл – не стоит полагать, что вы видите людей насквозь. Вы знаете, как говорят французы: chacun à son péché mignon.

– Понятия не имею, как говорят французы, – сквозь зубы ответила Уинифред.

Келлингтон отвернулся.

– У всякого свой грешок.

– Ты имеешь в виду кого-то конкретного?

– Нет. Но я прошу вас не приписывать мне достоинств, которых я не имею, и не навязывать дружбу, которая мне не нужна.

Он одной рукой захлопнул книгу и встал. Дождь становился все сильнее и хлеще, косые тонкие капли принялись колоть Уинифред лицо и шею.

– Я не хотел бы вводить в заблуждение ни вас, ни Дарлинга.