Серебряные осколки

– Такие вопросы принято задавать гостям после того, как они пересекут порог, – сердито заявила Уинифред.

Без всякой жалости Малин оглядела ее фигуру, которую плотно облепило насквозь мокрое голубое платье, и перевела взгляд на Теодора. Ее выражение немного смягчилось.

– Ни звука, – предупредила она, оглядываясь и шире раскрывая дверь. – Мой отец дома.

Из того, что Уинифред успела узнать о мистере Акли, она пришла к простому выводу, что ей и самой не хотелось бы с ним встречаться.

Они юркнули в дом, дрожа и стряхивая воду с одежды. Теодор так усердно внял предупреждению Малин, что едва не споткнулся и лишь чудом не перевернул подставку для зонтов.

Дав знак молчать, Малин провела их в столовую и закрыла дверь изнутри. У Дарлингов эта комната пребывала в запустении, но неуместная торжественность Бритты не позволила бы себе такого упущения. Стол был застелен белоснежной камчатной скатертью и сервирован фарфором и серебром, посередине красовались большой красивый подсвечник из меди и пустая ваза рубинового стекла. Но стоит отвести взгляд от стола, и вдруг примечается совсем другое: дешевая мебель, старые бумажные обои с узором из цветочных шпалер, грязный камин с мраморной полкой, сколотой по краям. Это все еще был докторский дом, и не скрывали этого ни дорогая посуда, ни искусная сервировка.

Малин обессиленно опустилась на стул с обивкой из парчи – дорогой, явно из старого дома. Дарлинг и Уинифред, с которых вода стекала ручьями, остались стоять. Вынув из волос шпильки, Уинифред с чувством мстительного удовлетворения принялась отжимать косы на ковер.

– Извините, что мы явились без приглашения, мисс Акли, – виновато произнес Теодор, рукавом сюртука отирая мокрое лицо. Его волосы снова прилипли ко лбу. – Мы не хотели вас потревожить.

– Меня вы не потревожите, – возразила Малин. – Я просто не хотела, чтобы вы встретились с моим отцом… или матерью. – Она метнула мрачный взгляд на Уинифред. – Что-то случилось со Стелланом?

– Нет. Точнее… не совсем так, – отозвалась Уинифред.

Малин сузила глаза.

– Не совсем случилось? Послушайте, мне порядком надоело слушать ваши байки. Я понимаю, что вы что-то скрываете. Скажите прямо: вы знаете, где он?

– Знаем, – кивнул Дарлинг. – Но мы хотели бы узнать кое-что от вас.

– Если он в долгах, денег мой отец не даст.

Уинифред одним лишь усилием воли сохранила спокойствие. Вздорная девчонка! Как Эвелин вообще находит с ней общий язык?

– Речь не о долгах. Дело касается Эвелин. – Уинифред принялась старательно разыгрывать непринужденность – перекинула косы за спину и присела на ближайший стул. – Скажи, происходило ли между ней и твоим братом нечто такое, из-за чего она могла бы чувствовать себя… не знаю, положим, обязанной?

Задумавшись, Малин подперла подбородок кулаком, наблюдая, как под ногами Теодора на темном ковре расплывается лужа.

– Вы тоже думаете, что она не просто так согласилась выйти за него? – задумчиво произнесла она.

Уинифред с Теодором переглянулись.

– Мне это сразу показалось странным. Конечно, мы не виделись много лет, но все же…

– Значит, что-то такое произошло? – допытывалась Уинифред.

Погрузившись в мысли, Малин перестала выглядеть неприступной и мрачной. Что-то мягкое, задумчивое появилось в ее лице, разгладило складки на лбу и коснулось недовольного изгиба губ. Будто острый клинок вдруг сунули в ножны.

– А вы зачем интересуетесь? – прохладно, но без всякого подозрения спросила она.

– Нам кажется, что Эвелин несчастлива в браке, – честно заявила Уинифред. – Поверь, ничто не предвещало их помолвку. Эвелин даже открыто признавалась, что не хочет замуж.

– Мы не хотим сказать ничего дурного о вашем брате, – прибавил Теодор. – Просто… хотим понять, что могло толкнуть Эви на шаг, который нам кажется необдуманным.

На лице его появилось растерянное выражение. Даже помогая Стеллану, он избегал произносить его имя, а сейчас очутился в его доме и выгораживал его перед его же сестрой.

– Вы правы, – согласилась Малин и вновь ткнулась подбородком в кулак. – Мне с самого начала казалось это подозрительным, но теперь я все понимаю. Неужели она играет в мученицу?

– О чем ты? – сгорая от нетерпения, уточнила Уинифред.

Девушка подняла на нее холодные серые глаза.

– Разве вы не знаете? Мой брат когда-то спас Эвелин жизнь.

Теодор кашлянул, скрывая вздох удивления, а потом вдруг закашлялся по-настоящему и принялся стучать себя по груди кулаком. Малин поглядела на него с неодобрением.

– Пожалуйста, тише, мистер Дарлинг.

– Извините, – просипел красный от удушья юноша.

– Спас Эвелин? – недоверчиво переспросила Уинифред. – Что за чепуха?

В задумчивости Малин принялась поддевать ногтем старый лак на спинке своего стула. Видно было, что гости ей уже порядком наскучили.

– Подробностей я не припомню – я была слишком юна. Но он действительно спас ее. Единственный раз в жизни проявил героизм или что-то вроде того. После того случая она и начала заикаться, если мне не изменяет память.

– Это невозможно, – возразил отдышавшийся Дарлинг.

Уинифред погладила его по влажной спине.