Серебряные осколки

– Необходимо раздеть его, обтереть, напоить… Пожалуйста, позвольте мне помочь!

– Нет, – отрезала Уинифред.

В то же мгновение Теодор произнес:

– Ни в коем случае. – И извиняющимся тоном добавил: – Ты сама больна, Лаура.

Румянец на щеках Лауры вспыхнул с новой силой.

– Со мной все в порядке, – заверила она, сверкая глазами. – Никакой слабости или боли. Я чувствую себя отлично.

Лаура шагнула к кровати, но ноги ее подкосились – словно по ниткам, держащим марионетку, щелкнули ножницами. Потеряв сознание, она рухнула на ковер и оказалась почти в той же позе, что и распластавшийся на кровати Стеллан.

– Лаура!

Дарлинг бросился к ней и, приподняв ее голову, положил себе на колени. Руки его дрожали.

– Винни, она горит!

Уинифред коснулась лба Лауры. Может, у нее у самой похолодели руки, но кожа девочки показалась ей обжигающей. Она отдернула пальцы и бездумно повторила жест Эвелин – стиснула собственное горло.

Веки Лауры дрогнули, и она приоткрыла глаза. Увидев перед собой лицо Теодора, она с облегчением улыбнулась и только лишь моргнула, когда его слеза упала ей на щеку.

– Я чувствую себя прекрасно, – ободряюще заверила она. – Пожалуйста, не плачьте, мистер Дарлинг. Со мной ведь все хорошо, почему вы плачете?

Глава 13 Сиделки и языки пламени

Когда Лаура наконец задремала, убаюканная голосом Теодора, читавшего ей стихи, Уинифред потихоньку выскользнула из комнаты. В коридоре она обнаружила Келлингтона, он прислонился к стене, едва не касаясь головой выступающего рожка настенного бра. Услышав, как открывается дверь, юноша чуть приоткрыл глаза.

Она никогда не видела таких глаз, как у него – больших, отсутствующих, приглушенного зеленого оттенка, напоминающего мшистые лесные болота. Точно так же, как болота, глаза эти нередко заволакивало туманной дымкой.

Словно угадав ее мысли, Келлингтон медленно моргнул. Уинифред иногда казалось, что он делает это нарочно, чтобы хоть немного походить на живого человека.

– Мисс Лун в порядке? – спросил он.

– Не знаю. Я послала записку доктору Вудворту, но не уверена, что получу ответ.

Уинифред сложила руки на груди – просто для того, чтобы не поддаться старой привычке и не запустить ногти в мякоть ладони. Это означало бы, что она находится в совершенном отчаянии.

– Похоже, мы с Теодором совершили огромную ошибку. Не стоило ей оставаться в городе ни минутой дольше.

– Мы вытащили Акли, – возразил Келлингтон. – И отыскали кое-какие хвосты, ведущие к мистеру Холбруку.

– Какой в этом толк, если Лаура умрет?

– Какой толк в том, что мисс Лун проведет свои последние месяцы в муках от незнания того, что с вами? Нет, вы поступили верно. Доведите дело до конца и обеспечьте своей подруге покой.

– Как я могу это сделать, если Лауре требуется присмотр? Не можем же мы с Теодором таскать ее за собой на носилках по всему Лондону! – огрызнулась Уинифред.

Когда она слышала от других те же доводы, что втолковывала самой себе, они казались ей жалкими. Холбрук, несмотря на все маневры по запугиванию собственных прихлебателей, все еще сидел тише воды.

Стушевавшись, Келлингтон чуть отвернул голову. Его мутные глаза вдруг блеснули.

– Что такое? У тебя есть идея?

– Есть. Вы можете перевезти ее в мой особняк.

Он ответил на одном дыхании, без пауз, с небрежностью, но это-то и выдавало его волнение – обычно Келлингтон говорил в нерасторопной, ленивой манере.

Уинифред сузила глаза.

– Зачем?

– Моя горничная – отличная сиделка. Она могла бы присмотреть за мисс Лун, пока вы с Дарлингом заканчиваете свои дела в Лондоне.

– Зачем мне твоя самодовольная ханжа? У Теодора есть свои горничные – Габи и… другая, имени не помню.

– Разве они смогут отличить синяки от пролежней? – возразил Келлингтон, и на ее сердитое молчание добавил: – Конечно, откуда вам знать. Вы и имен их не помните.

– Хорошо, допустим. Тогда не проще ли привезти сюда вашу горничную? Здесь она сможет помочь и Малин.

Линия челюсти Келлингтона едва заметно дрогнула, но Уинифред и этого было достаточно, чтобы обо всем догадаться. Ну разумеется. У него все и всегда сводится к одному.

– Мисс Лун будет лучше у меня, – продолжал он настаивать, не подозревая, что своими жалкими оправданиями приводит Уинифред лишь в большую ярость. – Помимо помощи миссис Хаксли в любую секунду ей будут предоставлены услуги нашего семейного врача. И…

– Конечно же, вы рассчитываете, что Лаура переедет к вам не одна?

– Вы должны отправиться с ней, чтобы наблюдать за лечением.

– И, разумеется, меня должна сопровождать Эвелин в качестве компаньонки, так?

– Чего вы добиваетесь? – бросил Келлингтон, растеряв всю свою учтивость.

– А на что ты рассчитываешь? – парировала она. – Послушай, твое увлечение начинает выходить за рамки приличий. Перестань ее преследовать.

Келлингтон побледнел. Его взгляд из-под тяжелых век казался по-настоящему угрожающим. Но и в Уинифред сейчас кипел гнев. Сжав руки в кулаки, она шагнула вперед.

– Я ее не преследую, – медленно произнес он.