Серебряные слезы

Я думаю, что ты – самое совершенное существо на свете, я часами могу разглядывать твое лицо на фотографии, а когда вижу тебя живую, то нахожу, что ты еще прекраснее, чем я воображал до того. И каждое твое движение, и звук твоего голоса – все прекрасно и совершенно...

Скажи мне, что я не прав, скажи, что ты меня любишь!..»

Через два дня Дуся прибежала к Андрею, взволнованная и запыхавшаяся.

– Что, ну что случилось? – закричала она, и меж бровей ее легла страдальческая морщинка. – Я сейчас твое письмо получила... Ну говори же!

– Я видел тебя с Карасевым, – быстро произнес он. – Третьего дня, на Триумфальной.

– О господи... – Она упала на диван и засмеялась. – Дурачок! Карасев приглашал меня в свою мастерскую показать мой портрет... Помнишь, он меня летом рисовал?

– Он смотрит на тебя. Он так смотрит на тебя...

– Ну и что с того? Я красивая девушка, на меня все так смотрят, я уж и не удивляюсь... Главное же другое – я твоя невеста, я тебя люблю. Помнишь – мы обручились? Где твое кольцо?

– Вот здесь, в этой книге... – Андрей указал на полку.

– Нашел куда засунуть... Это же Надсон! Сил моих нет – то Апухтин, то Надсон... – Дуся раскрыла книгу и осторожно взяла лежавшее между страниц импровизированное колечко из травинки. – Я вот лучше в стихи Пушкина положу...

– Прости меня, я, кажется, напугал тебя, – с запоздалым раскаянием произнес Андрей. – Не надо было мне это письмо дурацкое посылать!

– Милый, милый, милый... – Дуся бросилась ему на шею и несколько раз быстро поцеловала в щеку. – Ну что за глупый, ревнивый мальчишка...

Ближе к весне со временем опять что-то случилось – оно вдруг перестало течь медленно и с усилием, стрелки на циферблате заворочались, точно сумасшедшие...

Дуся окончила гимназию и стала учиться в театральной студии. Она была увлеченным человеком, ей нравилось играть, переживать чужие, выдуманные страсти, на время становясь другим человеком, как будто собственной жизни ей уже не хватало. Андрей теперь видел ее реже, но каждый день писал ей письма. О том, как он ее любит...

Все в один голос твердили, что Дуся Померанцева необычайно талантлива и скоро она станет звездой русской сцены. Несколько молодых декадентских поэтов уже посвятили ей стихи, один драматург, вдохновленный Дусей, бросился специально под нее сочинять пьесу, в духе Метерлинка, описывающую космические страсти, где Дуся, по замыслу автора, должна была изображать Вечную весну. Карасев же вообще не вылезал из гостеприимного дома Померанцевых.