Серебряный блик. История русалки с серебряной звездой

– Ты вернулась ко мне, – сказал Александр. – Боже, спасибо, что ты вернулась! – Он поставил её на землю. – Мне срочно нужен герой.

– Но я вовсе не герой, – слёзы катились по щекам против её воли. – Теперь я никто. У меня нет семьи, нет дома.

– Ты – мой герой, – он утёр её слезы. – Ты – моя семья, мой дом, моя любовь. – Он прижался лбом к её лбу. – Mi amor.

Часть седьмая. Элиза

Глава 25

Элиза крепко держала Мору за руку.

– Бабуля Мора, – прошептала она. Она хотела задать вопрос, хотела убедиться, что она всё правильно поняла, но боялась ответа. Ответ изменил бы всё. И тогда прошлое перестало бы быть просто прошлым и превратилось бы в вечность. Одни истории пишутся на бумаге, а другие проживаются.

У Элизы пересохло во рту, когда она ещё раз произнесла бабушкино имя.

– Бабуля Мора, что на самом деле случилось с русалкой Серебряный Блик?

Мора посмотрела в море уставшими глазами.

– Она последовала за сердцем. Серебряный Блик познала то, что было лучше, чем вечность. – Её лицо расплылось в улыбке. – Она выбрала его.

– Так ты…

Элиза сделал вдох. Она не могла произнести имя. «Почему я не могу назвать имя?» – думала Элиза. Мора улыбнулась своей загадочной улыбкой.

Элиза с трудом дышала:

– И ты променяла сотни лет жизни на любовь?

Мора кивнула:

– Я поняла, что если жить правильно, то всё, что тебе нужно, – это одна жизнь.

Она снова всмотрелась в море.

– Одни скажут, что в ночь Зимней Песни Серебряный Блик выбрала сушу и медленную смерть. Но это моя история, Элиза. И я знаю наверняка, что в тот день Серебряный Блик только начала жить.

Элиза почувствовала лёгкое покалывание во всём теле. Что она могла сказать? Что здесь можно сказать? Расскажут ли ей когда-нибудь историю, поведает ли она историю, которую можно было бы сравнить с этой?

– Бабуля, – улыбнулась Элиза, – ты прожила лучшую историю из всех, что я слышала, читала или даже видела!

– Думаю, это самый приятный комплимент за всю мою жизнь, Элиза. Спасибо.

– Так Мо, – сказала Элиза, – была…

– Мода Дин Хартли, – кивнула Мора. – Здесь её все стали звать Дини. Уверена, она была влюблена в Алекса. В него были влюблены все. Но она нашла свою любовь, поэтому я никогда не жалела её. Она очень счастлива. Просто она из тех, кто любит дуться на окружающих. Такие уж бывают люди. Так они держатся за прошлое.

– Хм, – задумчиво произнесла Элиза. Ей казалось, что она вот-вот слетит с ветки.

Они сидели и смотрели, как вода блестела под зимней луной.

Они ждали.

И ждали.

Ожидание не казалось Элизе слишком долгим. Ей нужно было время, чтобы переварить эту дикую волшебную историю. Однако Мора, измученная ожиданием и воспоминаниями, вздохнула и сказала:

– А теперь пойдём обратно. Только не пойми меня неправильно. Приключение не было напрасным. Но я знаю, когда лучше отступить.

Она встала спиной к бухте.

– Я не хочу больше тратить время впустую, вспоминая утраченное.

Элиза взяла бабулю за руку. Они пошли обратно к тропинке. И тут деревьев коснулся не по сезону тёплый ветер. Волосы на затылке Элизы приподнялись от того, что тёплый воздух смешался с холодным. Мурашки пробежали от кончиков пальцев к груди.

А затем…

– Бабуля, – прошептала Элиза, – ты слышишь?

Мора сжала руку Элизы. Да, она слышала.

Ветер принёс песню, которая началась гулом моря, а затем переросла в хор. Она заполнила каждый уголок леса. Они услышали слабый звук, который доносился из бухты: скрип металла о камень. Чешуя скользила по скалам.

Элиза с Морой переглянулись. А затем обернулись и бросились обратно.

– Быстрее, – прошептала Мора. – Выключи фонарь!

Одно нажатие на кнопку – и их поглотил мрак. Ноги гудели от холода, когда они поднялись на последние ступеньки на скалах. Мора оперлась рукой о дуб и выпрямилась. Затем она помогла подняться Элизе. Они вернулись к дереву, ветви которого были раскинуты как лавки.

– Здесь так темно! – прошептала Элиза. – Я ничего не вижу.

– Тсс, – ответила Мора. – Жди.

Таинственная тишина нависла над бухтой.

Редундоло. Элиза, широко распахнув глаза, уставилась на бухту.

Редундоло. Полупрозрачное облако отделилось от луны.

Элиза не шевелилась. И не дышала. Вдруг над скалой поднялся могучий ветер. Он принёс песню, не похожую ни на одну из тех, что уже слышала Элиза. Ветер подхватил серебристые волосы Моры, и они облаком окружили её обветренное, изборождённое морщинами лицо. Зимний ветер не забыл её лица.

Элиза задрожала от того, как музыка завибрировала в её костях. Она наклонилась и заглянула в тёмную бухту. Диск луны выглянул из-за полупрозрачного облака. От удивления Элиза раскрыла рот. Лунный свет отражался от тысяч чешуек – в бухте теперь плескались сотни русалок. Элиза видела их силуэты на камнях, ветер трепал их волосы. Они били хвостами по воде. И даже под водой всё сверкало и переливалось, пока сирены водили хороводы, держась за руки. Лунный свет освещал их лица. Яркие блики мерцали далеко в море до самого горизонта. Русалки то всплывали, то снова ныряли, пуская по воде радужную рябь.