Серебряный поэт

Чаепитий невинные всхлёбы,
Венских стульев овалы легки;
Наставание сумерек, чтобы
Вдосталь стали слова далеки.

Купы звёзд в глубине чашек с чаем,

Рука об руку – вечер и ночь.
Взгляд взгрустнувший отнюдь не случаен,
И слеза раскатиться не прочь…

Но так медленно слышатся ставни,

Но поёт на душе соловей!
И пролёт облаков – вящий, давний —
Над узорами стихших ветвей.

7.

Всё обволакивал из воздуха возникший,
Нижайший звук – туманом миража.
С немой покорностью возгорбленного рикши
С колосьев ржи слетала солнца ржа…

Жар спал. Спал жаворонок. Видел сон котёнок.

Не скрипнув, погрузилось в густоту —
Крыльцо. Гудок состава шеей длинен, тонок,
Пронзительно озвучивал версту…

Нет, не «ясней и проще» всё, как у Толстого,

А померещившимся, день-деньской, —
Фата-Моргана вечеров! Вовсю готова
Взлелеять оглушительный покой!

Старик и море

1. Старик

Жизнь уткнулась в старость, как волна в песок:
Вспененного шелеста пропажа.
Лишь крылом парящим белый день высок,
Пресной стала суша, море даже.

Воспалённый влажным солнцем звук шагов,

Мачты раскачали взблеск заката.
Под ногами вечер. Всплеск… и был таков
День… И ночь бессонницей богата.

Сном залатанная явь. Глава на грудь.

Грохот тишины, душа солёна.
Хочешь, помни всё, а хочешь – позабудь…
Хватит на глубокий вдох силёнок!

Завтра снова в море волн и гладких дум:

Отмель золотистая и львята, —
Будто кадры киноплёнки, в сонме дюн —
Кромка сна, благословенна, свята

Данность моря – ослепительная гладь.

Львята стали львиной долей смысла.
Хочешь, берег онемевший трогай, гладь,
Высмотри, как тень звезды повисла!

Не жестока старость, простынь не жестка —

Мягкий шелест старой газетёнки.
Словно птахи голосочек ввысь, с шестка,
Ветер в хижине попутный, тонкий.

2. Мальчик

Как же он верит, как смотрит в него,
Любит его, старика своего!
Бледная бедность, вовсю нищета…
Звёзды на небе. Он их не считал.

Воздух залатанный. Возглас. Кровать.

Сердцу доверено громко кровить.
– Не уходи, просыпайся, старик! —
В самой груди разгорается крик.

Чем бы помочь, сгусток кофе, дымок,

Нет, он не будет один, одинок!
Только прогнать бы из горла комок,
Снасти с рассветом – руками помог.

Юность старела. Взрослея, заря —

Вторгнулась в слёзы сквозь пальцы, не зря
Приняты муки – победа за ним!
Мальчиком плачущим, солнцем храним

Спящий старик, укротитель морей.

Борозды страшных ладоней согрей,
Солнце солёное! Снящимся львам
Снится, возможно, подножный Ливан…

Как же он смотрит сквозь ночь на него,

Впавшего в сон старика своего!
Завтра настанет и в море, вдвоём.
Медленно тщит тишину окоём.

3. Море