Серебряный поток

С того момента как Млес покинул Клейбэм и направился на юг, прошло пять дней. Пожалуй, вся ирония заключалась в том, что этот путь уже не казался таким спокойным и сытым, как на Главном тракте и даже в то время, когда он пересекал Ровенролт. Энисийские рулеты он ел только на завтрак, с сожалением и грустью признавая, что без этих удивительных дорожных закусок щедрой Аранэв ему придется туго. Пока что он мог себе позволить устраивать скромный обед в придорожных тавернах и кабаках, располагавшихся на пересечении нескольких дорог. Кусок черного хлеба и тарелка мутной похлебки с овощами и мясом заставляли его с теплом вспоминать ту пору, когда Млес, будучи молодым, начинающим вольнонаемником, путешествовал по всей империи, экономя деньги до тех пор, пока ему не подвернется хороший контракт. Ужинать ему приходилось тем, что он мог добыть себе сам. Млес уже на второй день ужинал зажаренной над костром птицей, подстреленной в лесу при помощи охотничьего лука, которым он разжился в ломбарде Клейбэма, а вчера он набрел на грибную поляну и собрал множество мелких желтоватых грибов, которые он поджарил над огнем костра и с удовольствием съел.

Жить подобным образом ему было не впервой, и Млес быстро привык. Куда больше его беспокоили те, кто гулял по тем же трактам и перекресткам в эту неспокойную для всей империи пору. Млес опасался не только разбойников но и выслеживающих их патрулей, которые могли попросить его предъявить документы, которые сгинули еще во время пленения бандитами Итэрелуна. Отсутствие личных бумаг могло повлечь за собой задержание, чего Млесу никак не хотелось. Поэтому он старался двигаться быстро и осторожно, не привлекая внимания.

Дороги, по которым он следовал на юг, пролегали по хорошо обжитым местам, с чередой редких, но пока что стабильно встречавшихся по мере движения дорожных указателей, столбов, с которых свисали круглые шары-светильники, наполненные газом, который начинал светиться сам с наступлением темноты, через леса мимо небольших поселков и ферм, через мелкие речушки, над которыми раскинулись старые каменные мосты. Ныне эти дороги были полны народу. Подавляющая часть была беженцами с лугов Керса, и Млес старался не встречаться взглядом с этими несчастными, вынужденными бросить свой дом. Почти все время Млес вспоминал Рихарн и свой особняк, вспоминал слуг Риме, Тэрома и его жену Чин, гадая, успели они уйти или нет? По последним новостям Рихарн был в плотном окружении орд иругами, и беженцы несли дурные слухи. Поговаривали, что очень скоро силы Союза истощатся и тогда империя перейдет в контрнаступление, чтобы уничтожить их всех, до последнего; другие говорили, что дни несчастных, которые понадеялись на высоту защитных стен и армии, обороняющие Рихарн, уже сочтены, что очень скоро иругами сомнут их и сожрут всех, живых и мертвых.

"Когда я уезжал из дома, я обещал себе, что вернусь. И я должен буду вернуться, рано или поздно".

Эта мысль ободряла его. Млес старался не думать о том, что, возможно, его дом уже разрушен. Он жил воспоминаниями о том месте, которое покинул, и они были великолепны. Вспоминая отцовский особняк из темно-бардового кирпича, тяжелые, чугунные ворота, аллею и дорожку, ведущую к дверям, он вспоминал, как шумит в ветвях над головами ветер и как сквозь них льется свет. Млес чувствовал себя спокойнее и увереннее, зная, что это было и остается с ним навсегда.

Перекресток с повешенными остался позади. Под ногами Млеса не чавкала грязь, сеть дорог близ Клейбэма была добротной, в виде узкой щербатой полосы булыжников, утопленных в земле - это было куда лучше, чем собирать пыль или обходить огромные лужи, оставшиеся после частых в этих широтах ливней. Шаги Млеса по этим камням звучали тихо и мерно, пока он двигался все дальше и дальше. Светило-Кана грело уже слабее, и уже как третий день почти все небо было затянуто бледно-серыми, рваными облаками. Иногда сквозь них можно было видеть тусклое небо, яркий зловещий диск Огневика в самом зените и часть сверкающего, огромного Крэммира с его бриллиантовым кольцом. Изредка косые лучи светила пробивались через облака, чуть прибавляя красок в окружающий Млеса мир, но большую часть времени он шел вперед под мягкой и живой небесной тенью, отбрасываемой движущимся облачным покрывалом.

Близился вечер когда небо окончательно заволокло тучами. Начинал накрапывать дождик, грозящий перерасти в серьезный ливень, но Млесу ничего не оставалось, кроме как идти вперед, намотав на шею шарф и слушая, как капли стучат по набухшим от влаги полям его шляпы.

Лес по обе стороны от него расступился, дорога стала шире и Млес приободрился: это означало, что впереди его ждет крупное пересечение нескольких дорог, где не редкостью были таверны и постоялые дворы. Он оказался прав в своей догадке. Пройдя еще с два десятка метров он увидел желтые огни, пока что неяркие и мутные в рано наступивших сумерках, и он поспешил на свет.