Серебряный закат

Впрочем, угомонилась она быстрее, чем в прошлый раз. Я обрела способность трезво мыслить уже не за ночь, а за каких-нибудь два-три часа. Похвально! Знать бы ещё, что со мной происходит, и почему в его присутствии веду себя, как совершенная идиотка. Нет, Алекс чудесный парень, но ведь я наглухо замкнула душу, раненую однажды, от любых посягательств! Выходит, броня не столь надёжна, как казалось?

Побрела к себе, чувствуя, что устала неимоверно. Не упасть бы по дороге от слабости. Решила не обходить западное крыло дворца, а пройти через него. Сквозные выходы там есть, видела днём.

Когда пересекала широкий холл, едва не столкнулась со стариком в тяжёлых одеждах, отороченных мехом, несмотря на довольно-таки тёплую погоду. Старик величаво стоял, преграждая мне дорогу, и чуть раскачивался на носках.

«Ты кто?»

Я подняла на него глаза. Сходство с парадными портретами и профилем на монетах хоть и условное, но всё же присутствовало, так что я его узнала и сделала реверанс.

«Экернис Торн, ваше величество».

«Принеси мне вина», – бросил он и скрылся за одной из дверей, что придержал для него лакей-охранник. Секунду я раздумывала, не перепоручить ли слуге сбегать за выпивкой для короля, но решила, что полезно будет пообщаться с монархом самой. Захочет ли он предоставить мне аудиенцию при других условиях? А кое-что выяснить было бы совсем неплохо.

Забыв об усталости, я помчалась на кухню.

Несмотря на поздний час, там кипела работа. Сновали поварята, шеф отдавал указания зычным голосом, а толстые женщины в белом чистили, резали, жарили и варили.

«Король просит вина», – я подёргала за накрахмаленный белоснежный рукав главу кухонного хозяйства

«Погреб там, – махнул он куда-то в сторону, даже не взглянув, кто это его беспокоит. – Куда?! Ну, куда ты несёшь?!…»

И мальчишка-поварёнок, получив подзатыльник, едва не выронил пакет с мукой. Ничего! Пискнул только и побежал на сей раз, куда надо.

Я пробралась меж кастрюль и стеллажей с утварью к небольшой скруглённой двери. За ней оказался целый зал с полками, до самого сводчатого потолка забитыми бутылками, бутылями, бочонками и огромными бочками. Вина белые, красные, лёгкие, густые, пряные присутствовали в таком разнообразии, что я растерялась. Что же из всего этого предпочитает король?

В дверь просунулась лукавая рожица.

«Эй!» – позвала я, но рожица тут же исчезла.

Пришлось выбирать самой. Поставила на поднос несколько бутылочек с содержимым разных цветов и, лавируя меж тёток-кухарок и непоседливой детворы, направилась к выходу из кухни. Как бы ещё это всё не уронить!..

* * *

Лакей открыл предо мной дверь в королевские покои, ухмыльнулся и подмигнул. Я ответила презрительным взглядом, ибо то, что он чувствовал в данный момент можно охарактеризовать только словом «непотребство».

Поставила поднос на столик у входа. Король сидел спиной к двери, протянув ноги в меховых сапогах к пылающему камину, словно мёрз в многослойной, тяжёлой своей одежде. Я подумала, не заснул ли он, но Его Величество полуобернулся и буркнул:

«А! Принесла? Налей!»

Я подала бокал со светлым. Он осушил его одним глотком, поморщился.

«Что за дрянь? Налей чёрного!»

Выпил так же, залпом. Опять протянул бокал.

«Давай!»

Потом вино закончилось. Король глянул на меня мутным взором.

«Ты кто?»

«Экернис Торн, ваше величество».

«Торн? Ты – дочь Советника?»

«Племянница».

«А. Старый лис Торн… – он протянул бокал, – Налей-ка».

«Больше нет».

«Так принеси!»

«Ваше величество, – постаралась произнести как можно мягче, – ваша печень взывает о пощаде. И не только она. Поберегите здоровье».

«Кому это надо?.. Кому?..»

«Тем, кто вас любит… Всем», – нехорошо неправду говорить. Каюсь! Ни у одного из всех, кто находился во дворце, не было и толики приязни к королю.

«Вашему сыну», – а вот это – скорее всего, правда. Не может Алекс не любить отца.

«Всем… – он глянул на меня мутным взором. – Алекс получит трон, и про меня забудут навсегда».

«Не забудут. Вы же всё равно останетесь королём. Пусть и в отставке».

«Я никто. Уже… Пусть его коронуют, а меня оставят в покое».

«Он беспокоится о вас».

«Он слишком хорош, слишком. Я присутствовал при его рождении, первым взял его на руки… Если бы не это, никогда не поверил бы, что он – Алекс Георг Ксантор, мой сын …»

«А что с ним не так?»

Король усмехнулся, тяжело качнул головой.

«Это всё проклятье».

«О чём вы?»

«Проклятье – он откинулся в огромном своём кресле, закрыл глаза, пробормотал, засыпая, – Я знаю. Да. Сбывается…»

«Что сбывается?»

Осторожно потрясла его за плечо, но король, всё глубже погружаясь в царство сна, похрапывал, неэстетично открыв рот. Я тихонько вышла.

Лакей у двери расплылся в улыбочке.

«Уснул старикан? Он до утра будет теперь дрыхнуть. Может, порезвимся? Только представь: королевское ложе размером с полигон – и всё в нашем распоряжении!»

Я протиснулась мимо него, но он не дал пройти и ухватил меня за талию.

«Ну, постой, зеленоглазая! Нам будет хорошо!»

Спокойно посмотрела на его лоснящуюся от сытости рожу.

«Грибы на ночь есть вредно», – сказала строго.

«Чего?!» – удивился он, потом слегка позеленел, задышал часто.