Серебряный змей в корнях сосны

– …да очистится то, что было осквернено, именем Чинтаку Рейфудзин, священной звезды мекен, повелеваю тебе – развейся!

Он щелкнул веером и указал им на небо, на землю и перед собой. В тот же миг ощутил, как примятая трава под ним превратилась в дощатый настил, а серые облака скрылись за крышей. Хизаши оказался внутри беседки, и теперь она стала гораздо больше, чем виделась снаружи. Со стропил свисали алые бумажные фонари и тяжелые бронзовые колокольчики.

Но самое важное – рядом, сонно склонив голову на грудь, сидел Учида Юдай.

– Эй, – Хизаши толкнул его в бок, – хватит спать.

Лисьи чары плохо действовали на людей вроде него, тех, кто был подобен несгибаемому мечу, но это же и делало его таким желанным. И кицунэ кружили вокруг него, слой за слоем заматывая в шелковые ленты искуса и обмана. Пробудет здесь слишком долго – и не сможет очнуться.

Хизаши толкнул сильнее, и Юдай, покачнувшись, удивленно распахнул глаза.

– Что?.. – Он поморщился и провел ладонью по лицу, будто снимая паутину. – Мацумото?

Хизаши приложил палец к губам, и взгляд Юдая потемнел.

Сначала из окружающей их темноты выплыла одна белая маска лисы с кроваво-красными узорами и узкими прорезями, сквозь которые проглядывал хитрый рыжий огонь, потом вторая, а потом – десятки и десятки одинаковых масок заполонили собой все свободное пространство. Они были у самого пола, висели в воздухе, почти подпирали высокий потолок, собирались группами, липли одна к другой. И смотрели на Хизаши и Учиду поблескивающими звериными глазами.

Рука Учиды дернулась в поисках верной нагинаты, но ее не было рядом.

– Они не собираются нас убивать, – успокоил Хизаши и задумчиво накрутил кончик хвоста на палец. – Они с нами играют.

– Где мы?

– На теневой стороне. Это…

– Ясно, – кивнул Юдай. – В таком случае наши жизни будут зависеть от того, как быстро они наиграются.

Мягко ударили о доски пола изящные лапы, и крупная лиса с белоснежной шерстью и костяными бусами на шее села, точно статуэтка, на границе света и тьмы. Разрисованная маска на ней смотрелась жутко.

– Оммёдзи Дзисин и Фусин, – голос из-под маски звучал приглушенно, – вы обвиняетесь в убийствах невинных ёкаев, пленении и насильном удержании.

Откуда-то сверху вдруг упала нагината и глубоко вошла острием в пол, буквально в одном сяку от Хизаши. Учида дернулся, но застыл, пораженный тем, что вдруг почувствовал.

Точнее, не почувствовал.

– Кэйдо! – воскликнул он и вскочил, но ноги как по волшебству склеились в коленях, и Учида неловко упал, ударив Хизаши в плечо. Тот по своей воле отказался от духовного оружия, но ему показалось, он понимает чувства Учиды, потерявшего то, что было, по сути, продолжением его самого, его защитой, оружием и показателем статуса. Современные экзорцисты больше полагаются на одушевленную сталь, чем на свою собственную ки.

Белая лиса недовольно топнула передней лапой, и колокольчики на браслете возмущенно звякнули.

– Учида Юдай из школы Фусин признается виновным?

Тьма всколыхнулась визгливыми выкриками:

– Да!

– Признается!

– Виновен!

– Требуем наказания!

Воздух наполнился лисьим фырканьем, тявканьем и перезвоном потревоженных колокольчиков. Хизаши продолжил сидеть спокойно, будто его это не касается, но, когда взгляд из-под бело-красной маски обратился к нему, напрягся.

– Тот, кто называет себя Мацумото Хизаши, предавший ёкаев и обманувший людей. Боги назначили тебе наказание, но ты нарушил их волю. Признаешь ли ты свою вину в том, что похитил демонический меч и выпустил в мир чудовищное зло?

Хизаши прищурился и лениво обмахнулся веером, хотя в мире теней никогда не бывало ни жарко, ни холодно.

– Не признаю.

– Сестры! Виновен ли названный Мацумото Хизаши?

Лисий хор вразнобой заголосил:

– Виновен!

– Обманщик! Предатель!

– Покарать его!

Голоса слились в невнятный лай, и белая лисица бьякко, посланница богов, поднялась на все четыре лапы и махнула роскошным хвостом, будто смахивая гомон за своей спиной. Внезапно стало абсолютно тихо.

Хизаши поднялся и распрямил плечи.

– Отличное представление вы тут устроили, я оценил. Но если то зло, которого вы так боитесь, и впрямь настолько чудовищно, то просто не мешайте мне его остановить.

– Ты не сможешь, – ответила лисица, – ты сам его часть, Ясухиро.

Сердце, предательское человеческое сердце замерло и забилось в два раза быстрее, сотрясая тело.

– Что ты сказала?

Лиса вдруг выросла, белым силуэтом выделяясь на фоне клубящейся тьмы за пределами беседки. Золотистый свет, льющийся из прорезей маски, напоминал о чем-то забытом.

На плечо легла ладонь Учиды.

– Прояви уважение, – тихо велел он.

– К они уважение! Она что-то знает о Кенте и… и обо мне.

Очертания огромной белоснежной лисы окончательно размылись, и стало казаться, она всюду, что она сама – и беседка, и лес, и небо, и земля. Лишь два золотых глаза смотрели сверху из раскосых прорезей расписной маски.

– Признаетесь виновными! – пророкотало сразу со всех сторон. – Воздаяние дороже золота.