Серебряный змей в корнях сосны – 3

Однако все могло сорваться еще тогда, когда отчаявшаяся и страдающая от обариёна госпожа Таэко заплатила бандитам, чтобы те напугали Каэдэ или даже похитили и увезли подальше. Разумеется, она не была настолько жестока и не собиралась просто вышвырнуть девушку без единого мона за душой. Главарь, Сару, должен был после выдать ей мешочек с монетами. Но вмешались Кента с Хизаши. Спасли Каэдэ, привели в поместье, узнали о готовящемся ритуале, сорвали его. Такая непростая история, где сложно найти абсолютно плохих или абсолютно хороших участников, но они справились с ней и справились на отлично. Когда Каэдэ поправится, Рёта увезет ее из поместья. Госпожа Таэко простит мужа и родит ему ребенка к исходу лета.

Так написал Кента, и так прочел учитель Морикава в его отчете. Хизаши ни о чем не знал, даже не явился отчитываться вместе. Это было не обязательно, но для Кенты важно. Для Хизаши, похоже, не очень.

– Вы поссорились? – прямо спросил Джун тем же днем, как они все вернулись в их павильон на троих, сразу после унылого ужина. Точнее, именно в тот момент Мацумото отсутствовал, он вообще старался лишний раз с ними не пересекаться.

– Нет, – ответил Кента, потому что это было правдой.

– Врешь. Этот обезьяний сын что-то натворил? Скажи, ему давно пора устроить взбучку.

И многозначительно похрустел пальцами.

– Ничего он не натворил. – Кента устало сел за стол и начал бездумно перебирать свои записи с занятий. В голове было пусто.

– Я как лучше хочу, – серьезным тоном произнес Мадока и вздохнул. – Мне не нравится Мацумото, но мы ведь должны держаться друг за друга, разве нет?

Кента что-то ответил, что-то, успокоившее бы Мадоку, а сам смотрел, как за окном тает день. Он был солнечным, ясным, оттого и закат поражал обилием красок от нежно-персикового до кроваво-красного с прослойкой лиловых и синих облаков.

– Кента-кун?

Кента повернулся к Джуну и неловко улыбнулся.

– Я пойду прогуляюсь.

– Эй! – Джун пропустил его, но после ворчливо добавил: – Только недолго, а то холодает. Один из вас, кажется, голову напрочь отморозил.

– Спасибо за заботу!

– Иди уже, ищи своего Мацумото, – отмахнулся Мадока и скрестил руки на груди.

Он был прав. Нельзя, чтобы все так и повисло между ними, недосказанное, недопонятое, наполовину явное, наполовину – скрытое во мраке. Младшие ученики здоровались, Кента их едва замечал, только спрашивал, не видели ли они Хизаши. Тот как будто испарился в воздухе. Гора была большой, но не настолько, чтобы один человек пропал без следа. Да и прав Джун – холодало. Улыбка Аматэрасу гасла, скользя лучами по заснеженному пику и ниже, по крышам павильонов, додзё и галерей, по дорожкам мимо тонких стволов вишен и слив. Кента спешил за ними и оказался у начала каменной лестницы, соединяющей площадки.

Ступени были тщательно вычищены воспитанниками до самого низа, где между двух высоких торо начиналась дорога к воротам школы. Хизаши стоял там и смотрел на тории впереди, от которых расходились мерцающие крылья барьерных заклинаний. Кента сбился с шага, остановился, а потом медленно спустился и встал на одну ступеньку позади Хизаши.

– Ты так никому и не рассказал еще? – спросил тот, чуть повернув голову и подставляя закатному свету изысканный профиль. – О том, что узнал.

Жгучая обида с новой силой охватила сердце, и Кенте пришлось шумно выдохнуть, прежде чем произнести:

– Я всегда знал.

Ему удалось согнать с Хизаши напускное безразличие. Повернувшись к Кенте, он показал то выражение, которое никто у него никогда не видел, – беспомощное.

– Как?! Не мог ты… Да откуда бы тебе…

Кента молча ждал, пока тот соберется с мыслями и словами. Слабый отголосок удовлетворения возник на мгновение и пропал. Не было в растерянности и неверии Мацумото ничего хорошего, ничего приятного – как и во всем этом разговоре, если честно.

– С тех пор, как увидел тебя сидящим на камне на развилке лесных дорог. Ты хорошо прятал сущность хэби, но дело в том, что я с детства видел больше остальных. – Кента не хвастался, «странному сыну мико» эта особенность принесла много дурного и уж точно не принесла друзей для беззаботных детских игр. – Твой желтый глаз змеиный. Твоя ки превышает человеческие пределы, ты знаешь больше остальных, даже учителей, наверное. И тогда, в пещере под Акиямой, ты защитил меня своим телом, – Кента посмотрел ему прямо в глаза, – настоящим телом.

– Ты не забыл… – только и прошептал Хизаши. Кента покачал головой.

– Ты спорил с женщиной в белом, но я мало понял, потому что не слышал ее слов. – На этом в глазах Хизаши промелькнуло облегчение. – Но одно все же уяснил. Ты хотел меня защитить, даже если пострадал бы сам. Я же прав?

– Что именно ты слышал?

– «С чего ты взяла, что я этого хочу?», – спокойно повторил Кента услышанное уже почти два года назад. – «Чего ты хочешь?», «Твои хозяева поняли, что допустили промах, и решили его наконец исправить?»

С лица Хизаши сошли все краски, он отшатнулся, невольно выставив перед собой руку, точно желая защититься.