Серебро ночи. Примум. Книга 1

– Я ничего не могу сказать на этот счет. Увы, но я не помню эту женщину. Сколько себя помню, меня звали Агнесс.

– Где вы жили до замужества?

Она умоляюще посмотрела на герцога, не желая говорить о том, что считала позором. Но он упрямо ждал, и она была вынуждена признаться:

– В замке графа Контрарио.

Зал зашумел, сразу поняв, в качестве кого она там жила, а сам граф похабно ухмыльнулся. Нескио напрягся, жалея, что у него нет оружия и клянясь, что вызовет на поединок любого, кто посмеет говорить непотребности о его жене.

Повелительно подняв руку, герцог прекратил этот неуместный шум.

– Вы проходили обряд посвящения колдовским камнем? – продолжал упрямо спрашивать Роуэн, не щадя ее гордости.

– Да! – сердито признала Агнесс и с вызовом посмотрела на графа.

– То есть вы просто не помните ничего из того, что было до вашего похищения? Ведь вас похитили, как и рассказывал этот почтенный человек?

И Агнесс снова подтвердила. Граф что-то хотел сказать, но Роуэн не дал ему это сделать.

– А теперь я попрошу к нам выйти настоятельницу монастыря Дейамор, матушку Фелицию.

Граф резко замолчал, уставившись на дверь остановившимся взглядом. И побледнел, когда одетая в грубую черную рясу в зал вошла его любовь.

Ни на кого не глядя, Фелиция повернулась лицом к залу, опустив взор и молитвенно соединив перед собой тонкие руки.

– Матушка, расскажите нам, что вы узнали на исповеди. Поскольку та, кого вы исповедовали, уже отошла в мир иной, и его преосвященство разрешил снять с вас запрет на разглашение тайны исповеди, то никаких заповедей вы этим рассказом не нарушите.

Фелиция с достоинством кивнула и поведала все, что услышала от маркизы Пульшир об украденной герцогине. Дворяне сидели молча, лишь искоса поглядывая на каменное лицо Беллатора. Закончив словами об особой примете пропавшей наследницы, настоятельница сказала:

– Вот и все, что я знаю. – И отошла к стоявшим в стороне Амегетти.

Роуэн почтительно пригласил в зал несколько знатных леди из числа живущих в столице и попросил их выяснить, есть ли на левой ноге супруги господина Рэдда означенное родимое пятно.

Дамы удалились вместе с Агнесс в одну из комнат для свидетелей и появились оттуда через пару минут с подтверждением, что пятно в виде перевернутой восьмерки там в самом деле присутствует.

Контрарио напрягся. Если ему предъявят обвинение в похищении дворянки, да еще и герцогини, то ему не сносить головы. Он с досадой подумал, что если б знал о столь высоком происхождении Агнесс, то сам женился бы на ней, получил ее титул и состояние, а потом благополучно остался безутешным вдовцом при малолетнем сыне.

– Вы так ничего и не можете вспомнить, Селина?

Агнесс даже не поняла, что это обращаются к ней, и только после повторного обращения со вздохом сказала, что нет.

Роуэн сочувственно кивнул и заявил:

– У нас есть человек, который может помочь вам вспомнить все, что было с вами до похищения.

Агнесс не поверила. Если б Феррун мог это сделать, она бы давно все вспомнила, ведь он столько раз ее лечил. Догадавшийся о ее мыслях Беллатор ответил и на ее сомнения, и на безмолвное ожидание зала:

– Ферруна в столице нет. Он уехал по своим делам.

Контрарио яростно сверкнул глазами. Если этот нахал помчался в его замок, то пусть бережется! Больше он его наглые выходки терпеть не станет!

Роуэн на правах старшего в зале громко провозгласил:

– Госпожа Амирель, прошу вас выйти к нам!

В зал спокойно вошла синеглазая девушка и оглядела всех холодноватым взором. Дворяне невольно подтянулись, почувствовав какой-то непонятный страх.

– Госпожа, – обратился к ней герцог, вы можете помочь этой даме вспомнить то, что с ней было?

Амирель, слышавшая все, что говорилось в этом зале, просто сказала:

– Попробую. Если она этого хочет сама.

Агнесс кивнула в знак согласия и робко улыбнулась свой спасительнице, чувствуя себя странно, будто в фантасмагорическом сне. Когда понимаешь, что все, что с тобой происходит, неправда, но проснуться все равно не можешь.

Амирель пристально посмотрела в глаза Агнесс и тихо, медленным речитативом, повелела:

– Ты помнишь все, что с тобой было, когда ты была Селиной, и все, что случилось потом, когда ты стала Агнесс. Я снимаю с тебя заклятье Тетриуса и отпускаю все клятвы, данные поневоле.

Агнесс схватилась за голову. В глазах сверкали и рвались красные огненные круги, откуда-то изнутри доносились крики: «Селина, Селина!»

– Да, я Селина, – подтвердила она, превозмогая дурноту.

Она пошатнулась, и вскочивший нескио подхватил ее на руки. Роуэн с довольным блеском в глазах поднялся со своего места и провозгласил:

– Итак, законная наследница титула и состояния герцога Ланкарийского найдена! Есть возражения?

Контрарио хотел что-то протестующе воскликнуть, но Амирель угрожающе повернулась к нему, и он понял, что не в состоянии произнести ни слова – колдовские синие глаза запретили ему это. Он почувствовал себя так же, как те, кто вынужден был приносить ему клятву верности под действием Тетриуса.