Серебро ночи. Примум. Книга 2

Феррун молча снял с шеи цепочку с Серебром ночи и надел на Амирель. Она положила руку на камень, твердо заявляя на него свои права. Тот кольнул ее острой иголочкой, но быстро затих, признавая ее верховенство.

Увидев их, толпа неистово заорала, требуя казни Альберта, называя его самозванцем и глупцом, но Амирель подняла руку и властно приказала:

– Тихо! Слушайте все меня!

Воцарилась мертвая тишина. Стоявшие в толпе подстрекатели схватились за горло, желая протестовать, но не смогли даже раскрыть рот. И сам юный король, поняв, что не в состоянии произнести ни слова, вдруг осознал, что она и в самом деле колдунья. Амирель, искоса взглянув на замерших рядом Альберта с Анисией, мысленно отменила для них свой приказ. Герцогиня глубоко вздохнула и слегка покашляла, готовясь говорить.

– Где здесь самопровозглашенный король? – Амирель обвела требовательным взглядом притихших людей. – Выйди, я хочу говорить с тобой.

Подчиняясь ее приказу, на помост перед дворцом вскарабкался Борен. Он был в черном камзоле, почти сплошь расшитым золотым галуном. Изящно поклонившись, с издевкой сообщил:

– Я здесь, прекрасная! Что ты хотела у меня узнать? – обратившись к ней на «ты», он подчеркнул ее низкое происхождение.

Амирель тоже решила не церемониться и ответила ему в том же духе:

– На основании чего ты вздумал захватить власть в стране? И говори правду!

Борен приосанился, не понимая, что в своей неуемной гордыне сейчас разоблачит сам себя.

– Я гораздо умнее и способнее того глупого мальчишки, что стоит рядом с тобой. К тому же мне нравится власть, я люблю поклонение и, конечно, возможности, открываемые властью.

– А ответственность? – Амирель тряхнула руками, будто стряхивая налипшую к ним грязь – настолько ей не нравился этот напыщенный петух.

– Какая ответственность может быть у короля? – искренне удивился Борен. – Он никому не подотчетен. Что хочет, то и делает. Именно этого я добиваюсь. И ты первая станешь греть мою постель, а когда надоешь, я найду себе другую грелку.

Слышавший это народ начал потихоньку роптать. Многие поняли, что напрасно поддерживали узурпатора.

– У границ Фарминии стоит огромное войско чужаков, желающих захватить страну. Кто будет ее оборонять? – Сильвер чуть склонился к перилам, в упор глядя на самозванца.

– Я дальновидный и мудрый правитель! – хвастливо объявил о себе Борен. – Я уже обо всем договорился с Карар-ханом. Мне нужно только пропустить его людей через Фарминию, чтоб они смогли беспрепятственно войти в Терминус. Нас они не тронут.

Феррун, Амирель и Сильвер дружно расхохотались.

– И ты этому веришь? – Сильвер постучал себя по лбу, показывая, какого мнения он об уме самозванца. – Они убивают всех, даже беременных женщин и младенцев, а мимо ваших сел и городов вдруг пройдут как смирные овечки?

– Он поклялся мне самым ценным, что у него есть – головой своей любимой жены! – торжественно провозгласил Борен в полной уверенности в своей правоте.

Убедившийся в его продажности Сильвер презрительно уточнил:

– Которую наверняка уже и убил. Сам посуди, кто же клянется головами дорогих им людей? Ты знаешь, что Берик-хан, глава восточного кулуза южаков, так же клялся в безопасности имгардцам и в результате вырезал целый клан, не пощадив никого, даже грудных младенцев? Неужто ты надеешься, что с твоим народом поступят по-другому? Тогда ты не просто глуп, ты неосмотрителен, что для правителя сродни самому страшному преступлению. Кстати, южаки не оставляют в живых никого. Им не нужна чужая кровь, у них и своей слишком много, недаром они расползаются по всей земле, как тараканы, уничтожая все на своем пути.

Люди принялись спрашивать у Борена, правда ли то, что говорят пришельцы. Тот слегка призадумался. Соврать хотелось, но он не смог это сделать.

– Возможно, – признал сквозь зубы. – Но мы все равно не сможем выстоять против такой силищи! Так что я сделал все, что мог: пожертвовал своими соседями ради спасения своей страны.

– А то, что мы веками защищали Фарминию, давая ее народу жить счастливо и богато, никто уже и не помнит? – взъярился Сильвер.

– Всегда думай только о себе, заботиться о чужаках просто глупо! – громко провозгласил Борен свое главное кредо. – И не говорите мне, что кто-то живет по-другому. Жертвовать собой ради кого-то я не намерен!

– Ты всегда так жил! – не выдержала его бахвальства герцогиня. – Унижал других, чтоб возвыситься самому! И знайте, люди, – обратилась она к замершим жителям, – я никогда не хотела стать вашей королевой! Это низкое вранье! Мой брат оставил королевство Альберту с тем, чтоб он правил мудро и справедливо! И я всеми своими силами поддерживаю его решение! Объявляю при всех: Борен Горийский – жалкий узурпатор!

Борен оскалился, выхватил из ножен кинжал и метнул его прямо в грудь супруги. В этот же миг Феррун встал перед ней, закрыв собой. Кинжал ударился о невидимую кольчугу на его груди и отлетел, зазвенев о камни террасы. Феррун тут же выпустил в самозванца и его ощетинившихся мечами приспешников рой стрел. Все стрелы попали в цель, и люди попадали с пронзенными насквозь телами.