Серебром и солнцем (СИ)

Она началась здесь, в столице, а закончится где-нибудь… на краю света, куда её приведёт однажды погоня за даром. Отныне для неё есть только ночь: рассвета не будет, пока не закончится эта старая история. «Бездна поглощает всё и всех», - говорила Диос «Посмевший с Ней бороться неизбежно проиграет», – предостерегал Дэви. Теперь судьба отнимает у неё мечту, смеясь, и голос Бездны слышен в этом смехе. Но есть иные цели. Алан - почти забытое имя. Винсент… - Она тщетно пыталась отобрать их у пустоты всё это время, спасти для жизни, великую силу и ценность которой осознала, лишь став вампиром, служителем Бездны. Она! Сама несущая Бездну, этот древний ужас в себе… Может, поэтому вампирша неизменно проигрывала? О, пусть только она найдёт дар! – Выжечь эти семена пустоты, уничтожить вампиров, стереть притягательный для глупцов, не умеющих распорядиться своей жизнью, образ Бессмертного, Вечно Юного из легенд!

Мира достала из потайного кармана фляжку и села прямо в снег у чёрной воды: ноги не держали её. Глоток. Ещё глоток. Отвратительная мерзость растекалась по телу, заполняла пустые сосуды, но насыщения не наступало.

- Так значит, я хозяйка, - сказала Мира зеркалу воды. - Да, я для этого достаточно сильна. Я давно с Тобой на «ты», Бездна, Пустота, Великая Тьма… Я не уничтожу Тебя, Ты обратишь против меня мою же вечность, подаренную Тобой; Ты обратишь против меня мою же силу, подаренную Тобой. Но я знаю, кто может. Однажды дар придёт в орден, и порождения Твои рассыплются прахом. Избранный навсегда закроет для Тебя дверь в этот мир.

Быстрым шагом, решительная, она покинула парк и едва вышла на Восточный проспект, вдали показался шпиль Академии.

«Да, теперь туда».

Вот и мост Макты остался позади. Мира воспользовалась боковым входом в парк и сразу же свернула на одну из бесчисленных, известных немногим тропок, ведущих к главному зданию. Серебристо блестел крест над часовней – тонкий, кажущийся невесомым: две заплетшиеся нити паутины. Знакомая часть парка. Её владения во время тренировок. Спали деревья. Неслышно, как медлительная Серма, текла их жизнь.

Нет, не одна ненависть осталась... Чем ближе Мира подходила к Академии, тем лучше она понимала это. Было ещё что-то, толкавшее сюда, в здание, ставшее для неё домом в последние странные пятнадцать лет. Неуверенная, что вернётся назад из Карды, она пришла попрощаться со своим Охотником, излечившим её от страха перед Бездной.

«Ты не брошена, ты не одна. Если хочешь, я никуда не уйду», - теперь Мира была уверена, что ей это не приснилось.

Конец её пути был близок. Все нити связаны в один узел. Все линии сходились в одной точке, все, - и эта была среди них. Судьба выбрала их в ночь последней потери дара, но семь лет назад, вместе пойдя против решения ордена, они сами не оставили себе иных путей.

Справа от Миры по боковой аллее Тони Гланс вёл куда-то целых два отряда. Даниелю Гесси, шедшему из Академии, пришлось отступить в снег с дороги, пропуская их. А дверь часовни отворилась, и, одна за другой, оттуда выскользнули узкие фигуры. Девушка впереди. Она резво выскочила на тропку. Мужчина слабо удержал её, касаясь руки:

- Богиня! Одно слово…

Диана рассмеялась и бросилась прочь, подобрав юбку, Алекс за ней… Мира улыбнулась и потянула на себя тяжёлую дверь старого входа.

Глава 27

РАЗБИТОЕ ЗЕРКАЛО

Привести орден к порогу больших перемен Карлу удалось всего за два года в должности главы. Была собрана команда единомышленников - не только в ордене, но и за его пределами. Удалось склонить на свою сторону некоторых Арденсов, в том числе и дядю Даниеля Гесси - Доминика, был заброшен крючок и к Королю. Карл не сомневался, когда дар обретет полную силу, для того, чтобы за ним последовала вся земля страха, потребуется всего несколько месяцев. Дар как солнце, его рассвет после долгой ночи изменит все, его таинственные лучи высветят суть вампиров, так что они не смогут больше быть carere morte. Они станут союзниками или противниками избранного: союзники - все дикари, противники - Дэви и его свита, но число противников будет постепенно сокращаться, потому что остатки человеческого есть в каждом carere morte, и эта частица жизни будет стремиться к свету дара. Дар встряхнет всю землю страха, как солнце на рассвете, поменяет всему цвета и возвестит несомненное начало дня, времени, когда нет иной тени и бездны, кроме собственных.

Да, наступало время перемен! И Карла, порой, пугала быстрота его наступления, хотя он сам был его инициатором. Будущее, которое он считал отдаленным, вдруг приблизилось, обдало горячим, с запахом крови, дыханием, заглянуло в глаза: ''Готов ли ты, охотник?

Особенно остро и больно он почувствовал пронзительный взгляд будущего в ночь, когда, разложив перед собой все отчеты Гесси о поисках в Прэсто, понял, кто - единственный возможный и несомненный избранный. Но он еще не преодолел до конца эту боль, не научился отстраняться от нее, а рука уже тянулась к чистому конверту: срочно дать Мире новые указания...