Серебром и солнцем (СИ)

«Винсент…» - снова позвала Мира. Сияние дара схлынуло. Она открыла глаза, готовая к самой страшной картине – его смерти. Открыла… и застыла, поражённая. Винсент по-прежнему стоял рядом с Габриель. Его грудь мерно вздымалась, взгляд, мечущийся по ее лицу был и испуганным, и радостным. Мира слышала биение сердца юноши, точно в такт своему.

«Её ослабевшее проклятие оставило его, а связь не исчезла. Почему? Что она, эта связь? Можно ли обратить проклятие - сокровищем?

«В крови рабов находят единичные живительные элементы и клетки, попавшие с проклятием хозяина…»

- Ты рано отпустила связь, Мира, - спокойный, решительный голос Габриель – Вернись в сияние. Остался один последний шаг, но не торопись. Проклятие в высших вампирах сильно. Я скажу, когда…

Мира не слушала её. Она со страхом прислушивалась к сердцебиению Винсента – сначала в такт с её, потом слабее, слабее… Вот он пошатнулся. В рабах, бывших мёртвых, слаба жизнь. Её почти нет. Винсент уйдёт сейчас. Как человек, не carere morte, но от этого едва ли легче. Как помочь ему?

Время уходило, и Мира оставила все рассыпающиеся идеи. Тихо, медленно, словно во сне, подхваченная последней волной света, она потянулась к юноше, коснулась губами его лба, потом губ... вдохнула воздух в его лёгкие…

«Живи!» - последний приказ бывшей хозяйки. Мольба.

Этот выдох стал криком радости. Мира закричала, окунувшись во внезапно накатившую, сильнейшую из всех волну жара, закричала радостно и яростно, утверждая свою победу. Но она быстро вынырнула: холодная, безмолвная, прежняя. Этот выдох – в пустоту - забрал все силы. Словно своё дыхание - начинающуюся новую жизнь, она без остатка отдала другому. Сердце замерло, устав ждать второго вдоха. Золотая нить вырвалась, больно резанув пальцы, и Мира шатнулась назад, взмахнула руками пытаясь восстановить равновесие, но тщетно. Она уже падала. В темноту. В пустоту…

- Что ты сделала? - голос Винсента вернул ее к реальности. - Как ты это сделала?! -

Он подхватил ее, не дав упасть. Его щеки разрумянились, потные волосы прилипли ко лбу. И Мира облегченно рассмеялась:

- Все хорошо, хорошо... Дай мне встать. Я... просто подарила тебе то, что хотела еще тогда. А избранная помогла сделать этот подарок.

- Но ты carere morte! - с отчаянием воскликнул Винсент. Глянул на совсем выплывшее из-за горизонта солнце и помрачнел. - Быстро в здание!

Он снял пальто, накрыл ее голову и руки, закрывая собой, повел в церковь. А Мира все смеялась не могла остановиться. Подарить жизнь мертвому - это оказалось так просто в мире, где есть дар!

- Особые клетки крови ведут carere morte к жизни, но сами погибают в процессе исцеления, - растерянно сказала Габриель. – Проклятие в вашей крови должно было связаться и раствориться ими, но вы поторопились. Проклятие не было связано и уничтожено полностью. А ваших клеток-защитников теперь больше нет. Шанс исцелиться лишь один, и вы отдали его другому!

- Если б я это знала, поступила бы также, - глухо сказала Мира из своего кокона. Да, она чувствовала прежнюю тень проклятия, мягко гладящую ее волосы, обнимающую не желающее утихнуть сердце, но сейчас это было так далеко, так неважно! Она все еще посмеивалась, но начинала понимать, что этот смех все больше похож на рыдание. Наступал новый день, которого, возможно, Карл уже не видит.

В темном церковном зале Винсент размотал ее голову и отступил. Руки, которые Мира привыкла видеть оживленно жестикулирующими, беспомощно повисли.

- Мира... я не хотел, чтобы было так, - тихо сказал он.

- Ты хотел жить, это я разглядела. И это меня спасло, - она тепло обняла его, погладила по голове, как в детстве. - Думаешь, я бы осталась живой... без тебя? Так и должно было быть, мой большой мальчик.

- Мы что-нибудь придумаем...

- Не сейчас, - Мира мягко отстранила его. - Простите, мне нужно идти.

В конце знакомого коридора по-прежнему горела лампадка, но теперь эта картина не связывалась в сознании Миры ни с какой надеждой. Она просто хотела сейчас быть с Карлом и не думать о времени, отпущенном им. Мира неслышно прошла до все также приотворенной двери. С Карлом был Алекс, и, - сердце радостно дрогнуло, - Карл был в сознании! Он тихо говорил что-то Алексу, а охотник хмуро кивал головой, соглашаясь... и лишь в конце речи главы решительно помотал головой:

- Не передавай покров сейчас! - громко сказал он, - Бовенс успеет его подхватить, если тебя не станет. Не лишай себя надежды!

Она отворила дверь, остановилась на пороге. Алекс обернулся... и поспешно встал со стула, будто занимал чужое место. «Видимо, у меня сейчас такое лицо, что никто не решается спорить», - усмехнулась Мира. Карл тоже чуть повернул голову к двери, и его лицо посветлело.

- Хорошо, не зови Бовенса, - сказал он Алексу. Тот как-то дергано кивнул и отступил от постели. Вышел в коридор, поклонившись Мире. Но она так и осталась у двери. В тишине было слышно только шипение гаснущего фитилька в лампадке да стук ее сердца. Оно, несмотря на вновь нависшую тень проклятия, не хотело становиться ледышкой.