Серенада для невесты

Они вошли в комнату, где хозяин разместил Ричарда. Еще повезло, что я здесь один, подумал он с невеселой улыбкой. Ингебьерг с любопытством оглядывалась по сторонам. Непохоже было, что она боится или смущается.

— Садись, — сказал Ричард.

Ингебьерг опустилась на лавку. Ричард зажег свечу. Теперь, когда они были в относительной безопасности, он вдруг почувствовал ужасную усталость. Как мало времени прошло с тех пор, как он, случайно выглянув в коридор, услышал крик Ингебьерг. Ричард уже успел снять оружие, лишь маленький кинжал попрежнему висел у него на поясе, но он даже не подумал об этом. Ингебьерг в опасности — вот единственное, что занимало его в тот момент.

Ричард не сомневался в том, что кричала именно Ингебьерг. Он слишком хорошо знал ее голос, и к тому же разве тревога не поселилась в его сердце с тех пор, как они вошли в этот дом? Его страхи оправдались. Слава Богу, что он успел вовремя!

Он подошел к девушке и присел перед ней на корточки.

— А теперь расскажи мне, как ты туда попала.

Ингебьерг смутилась. Вопрос Ричарда был понятен ей, но как объяснить ему, что с ней произошло? Путая английские и норвежские слова она принялась рассказывать о своем приключении.

Ричард внимательно слушал ее. В общих чертах он все понял. Безрассудная девчонка! Страшно подумать, что случилось бы, не услышь он ее криков.

— Ты поступила плохо, Ингебьерг, — сурово сказал он, точно был ее отцом или старшим братом.

— Спасибо, — проговорила девушка.

Ингебьерг умела быстро забывать плохое. Кошмарное нападение уже стало терять реальные очертания в ее памяти. Все это казалось всего лишь вступлением к самому главному — тому, что она сейчас наедине с Ричардом и об этом не знает ни одна живая душа.

— Защищать тебя — моя обязанность, — ответил Ричард, усмехнувшись.

Он постепенно приходил в себя. Страх за Ингебьерг отпускал его, уступая место не менее сильным эмоциям. Ричард внезапно осознал, что они совершенно одни в его комнате, а за окном глубокая ночь. Он отошел от Ингебьерг, не в силах выносить ее ясный доверчивый взгляд.

— Я слышала, как ты пел, — сказала девушка. — Красиво. Но я не все поняла.

— Если бы я знал, что ты подслушиваешь, я бы спел другую, — сердито бросил Ричард.

Ингебьерг нахмурилась. Какой трудный язык! И как мало она еще знает. Почему Ричард сердится? Неужели она сказала чтото обидное? Неожиданная суровость Ричарда пугала ее.

— Я хочу, чтобы ты спел для меня, — тихо произнесла она.

— Я всегда пою только для тебя, — ответил Ричард.

Было ясно, что Ингебьерг не понимает, какая борьба идет сейчас в его сердце. Демон нашептывал Ричарду, что Ингебьерг полностью в его власти и что она питает к нему склонность. Перед его глазами до сих пор стояла картина, которую он увидел, когда сбежал вниз на крик девушки — Ингебьерг отбивается от мужчины, который подмял ее под себя. Отвратительное, кошмарное зрелище, от которого кровь вскипела в жилах. Но в то же время Ричард на секунду представил себя на месте того наглеца, и все его тело охватил огонь.

Он проклинал себя за это. Раньше его чувство к Ингебьерг было чище снега на горной вершине. Когда Ричард увидел ее на берегу, ему показалось, что перед ним богиня, сошедшая с небес, чтобы осветить их жизнь своей неземной красотой. А теперь он понял, что она такая же женщина, как и все остальные, способная задыхаться в объятиях мужчины, откликаться на его поцелуи. Способная любить и вызывать нестерпимое желание…

Ричард провел рукой по лбу. Голова пылала. Лучше всего поскорее отправить Ингебьерг к себе, пока он не совершил непоправимое зло. Ричард кинул боязливый взгляд на девушку. Она сидела на том же месте не шевелясь, и лишь ее глаза неотступно следили за ним.

Ингебьерг не понимала, что с ней происходит. Словно всей ее предыдущей жизни не существовало — не было ни родительского дома с темными деревянными пристройками, ни бурного прозрачного Логана, разливающегося каждой весной, ни песен Эрленда, сына Бьергюльфа. Словно ее, Ингебьерг, не было до сих пор. Лишь с появлением этого человека она научилась осознавать себя, чувствовать свое место в этом мире.

И сейчас к этим ощущениям добавились новые. Ингебьерг помнила его ярость, когда он расправлялся с ее обидчиком, тепло и силу его ладони, когда он сжимал ее руку, тоскливый взгляд, устремленный на нее. Инстинктивно она чувствовала чтото новое, чего не было в их отношениях до сих пор. Ей было и жутко, и радостно одновременно, словно она заглянула в глубокую пропасть, испугалась, но уже не может оторвать глаз от притягивающей глубины.

— Тебе нужно вернуться к себе, — хрипло сказал Ричард. — Мне кажется, твоя комната — рядом с Олафом. Пойдем, я провожу тебя.

Его голос был уверен и спокоен, но Ингебьерг все равно уловила в нем напряженные нотки. Она поднялась со скамьи и сделала шаг к двери.

— Погоди, — остановил ее Ричард. — Вначале я посмотрю.