Серёжик (без иллюстраций)

А Серёжик сидел и думал, что всё неправда.

— У меня просто камни были, — сказал он, когда ему дали слово. — Просто были драконовы камни.

— Где же ты взял их? — удивилась Луна.

— Не знаю. Может, Фьоро подкинул?

Все засмеялись и снова захлопали.

Луна подула ёжику на лапку, и она тотчас перестала болеть. Солнце ловко разбинтовало бинт и коснулось ранки лучом. Она исчезла.

А потом откуда-то прилетела бархатная подушечка с таким же орденом, как у звёзд, и Солнце лично прикололо его на грязный свитер.

— Мы не можем подарить тебе облако — оно не живёт внизу… — задумчиво сказало Солнце. — И тем более шаровую молнию — её удар смертелен для лесных жителей… Но я знаю тебя, Серёжик, с того момента, как ты появился на свет. Я знаю, о чём ты мечтаешь, и мой подарок будет ждать тебя дома.

— Мама?! — дрожащим от волнения голосом спросил Серёжик. У него пересохло во рту, и стало жарко ушам.

Солнце вздохнуло.

— Я не смогло найти твою маму. В эту историю замешано волшебство. Зачем-то тебе были даны ключ, дорога и шпага…

Как будто что-то тяжёлое свалили Серёжику на спину. Лапки стали слабыми, и снова защипало в носу. Он опустил голову.

Наступила такая тишина, что стало слышно, как журчат шторы и потрескивают солнечные лучи.

— Но мы можем помочь Серёжику!!! — вскочила Луна . — С высоты видно очень многое.

Солнце кивнуло:

— Да, ты можешь узнать всё, что хочешь.

— Где гора, похожая на птицу?

Солнце прищурилось, и тут же перед Серёжиком повис маленький экран!

— Много таких гор… — сказало Солнце. — Сейчас посмотрим в моих воспоминаниях.

И, дотрагиваясь до экрана лучом, оно стало менять картинки.

Мелькали горы высокие и низкие, похожие на воробьёв и даже фламинго, но ни одной, что была на печати.

Потом Луна показала то, что помнила. Она бледнела от натуги, воспоминания получались яркие и с подробностями: видны были даже цветы у подножия гор, ручейки и пещеры. Но все это было не то, не то, не то…

— Не расстраивайся… — прошептала Луна то ли себе, то ли Ёжику. — Вот тебе мой подарок — лунит. Только подуй, и он согреет тебя в самую морозную ночь. А о горе мы сейчас звёзд спросим.

В очередь выстроились экранчики с воспоминаниями звёзд, которые гурьбой бросились к трону.

Дошла очередь до Марьи Петровны.

И вдруг на картинках, что рисовала её память, промелькнула та самая гора! Да, да, та самая! Хищная каменная птица, распластав крылья, как будто собиралась взлететь.

— Вот! — закричал Серёжик. — Где она? Далеко?

Марья Петровна смутилась. Она видела эту гору, когда была совсем маленькой, и совершенно не помнила, где.

Солнце нахмурилось и сказало, что у такой горы есть защита, которая делает её невидимой. И завтра с утра пообещало сделать дождь, чтобы лично проверить, в каком уголке земли он пропадает.

Потом был ужин за длинным-предлинным столом, накрытом скатертью, сотканной из рассвета. Она переливалась нежнейшими розовыми оттенками, и румяные блики отражались в тончайшей стеклянной посуде. Каких только угощений не приготовили дорогим гостям! Блюда друг за дружкой медленно кружились над столом, и сколько ни черпали из них ложками, вкусности не убывали.

Серёжик так объелся, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Он попробовал туман, взбитый с сахарной пудрой, молочные снежинки с изюмом, облака перистые, облака кучевые, облака серебристые, хрустящие чипсы-льдинки, йогурт из северного сияния с клубникой.

Всё это он запивал сначала росой, а потом дождём из грозовых туч, который шипел и пузырился.

После были танцы, но Серёжик уже клевал носом. Задремав, он свалился со стула, но не заметил этого. Так и спал, покачиваясь в воздухе, пока кометы не отнесли его в кровать.

Глава 25 В Небесной Канцелярии

Проснулся Серёжик в маленькой белой комнате, и сначала ему показалось, что он лежит в рукомойнике. Прямо над головой сверкали начищенные краны «Зной» и «Прохлада».

Он сел и увидел, что они привинчены к спинке деревянной кровати, наполненной тополиным пухом. На стуле лежала шпага, котомка и новая одежда: джинсы и пушистый зелёный свитер, к которому был пристегнут Орден Героя. Тут же — постиранная и отутюженная футболка Бобрёнка.

Вдруг зазвенел звонок. На двери, что была рядом, замигала красная надпись «Душ».

Серёжик вспомнил, какой он грязный, и открыл дверь. Удивительно, но он оказался сразу на берегу реки! Очень тихой реки, возле которой не было стрекоз и лягушек. В воздухе почему-то сами по себе висели лохматые старенькие верёвки. Серёжик пригляделся. На одной было написано «Ручей», на другой «Море», на третьей «Озеро». Он дернул за «Море», и тут же ласковые волны, точь-в-точь такие, как показывали вчера бабочки, намочили ему лапки. Серёжик никогда не видел моря, и хотя над этим не летали чайки, и оно почти не шумело, очень обрадовался. Бескрайнее, ярко-синее, оно искрилось в лучах невидимого солнца. Ежик завизжал и, взлетая, стал плюхаться в волны. Плавать он не умел, но когда умеешь летать, это и не нужно. Серёжик брызгался, фырчал, кувыркался, пока к нему не подплыла маленькая лодочка с куском мыла. Тут только он вспомнил, зачем пришёл, и стал мыться.