Серьезная ошибка (ЛП)

Я восстал из могилы, но, когда я это сделал, наивный молодой человек, которым я когда-то был, был заменен безжалостным монстром. Мои кулаки сжались, и я понял, что в моей жизни не было ни черта, в чем было бы место для Тауни Бейкер. Даже если она жива. И, я был чертовски потрясен этим открытием.

Мой разум боролся с правдой, в которую я не хотел верить. Я не мог вернуться к остатку той ночи Хэллоуина, к ужасным воспоминаниям, которые едва успели всплыть на поверхность, или к полученной в результате травме, которая разлучила меня с Тауни, разлучив нас всего после нескольких коротких часов блаженства. Зарычав, я резко развернулся, заставляя себя больше не пялиться на то, что я потерял. Наплевав на то, как это выглядело, я покинул Перекресток, выскочил за дверь и вышел на солнечный свет Невады. От сухого дня и палящей температуры мое лицо обдало жаром, пока я топал к своему мотоциклу, оседлав своего борова, прежде чем завести его. Не оглядываясь назад, я поехал в сторону шоссе 95, надеясь насладиться свободой открытой дороги.

Независимо от того, как далеко или как быстро я двигался, я не мог убежать от вспыхнувшего гнева или осознания того, что я оставил ее позади, ничего не объяснив своему президенту. Хуже всего было то, что Тауни даже не помнила, кто я такой и что я для нее значу. В ее глазах не было и намека на узнавание. Разозлившись, я почувствовал, как мой Жнец поднимается, зависая рядом с моей кожей, когда он почувствовал мою потребность отвлечься.

Свернув с дороги, я поехал в пустыню, чтобы забыть свое прошлое, свое разбитое сердце и, что хуже всего, женщину, ради спасения которой я был убит, которая исчезла и оставила меня в безымянной могиле. Она даже не вернулась. Просто повернулась ко мне спиной, как будто все, что мы разделили той ночью, ничего не значило. Как будто все это было ложью. Я никогда не должен был влюбляться в Тауни. Она, блядь, вырезала мое сердце из груди и оставила его гнить.

Я совершил много ошибок в этой жизни, но любовь к ней преследовала меня больше всего.

Тауни

— В чем, черт возьми, его проблема? — Спросила я, уставившись на дверной проем, из которого только что вышел сварливый байкер. Что-то в нем показалось мне знакомым, но я не могла вспомнить, где я когда-либо встречала кого-либо из этих байкеров в прошлом. Конечно, в Вегасе по той или иной причине было много смуглых незнакомцев в коже, и не было ничего надуманного в том, что Королевские ублюдки много раз проезжали через город, пока я там жила. Однако это было нечто другое, намек на узнавание, который продолжал щекотать меня в глубине души.

Кем бы он ни был, я почувствовала, что наши пути пересекались, и мне было не по себе оттого, что я этого не помнила. Грим, президент клуба, не выдал никаких эмоций, когда кивнул головой в сторону одного из остальных. 

— Вперед. Не выводи его из себя, Пазл. Не нужно никакого дополнительного дерьма.

— Я понял, президент, — ответил он с мрачным смешком.

— Как будто он еще не разозлился, — заметил один из других, когда несколько парней захихикали.

Пазл сверкнул плавящей трусики улыбкой в мою сторону, направляясь к двери, и я ухмыльнулась, позабавленная тем фактом, что эта группа мужчин была совсем не такой, как я себе представляла. В группе не было уродливого парня, и, хотя они определенно были на взводе с того момента, как я вошла в здание клуба, никто из них не был настроен враждебно.

От каждого из них исходила спокойная, но смертоносная аура, но у меня также сложилось впечатление, что эта группа байкеров не была сборищем подонков, которые обижают женщин или детей. Они были не из тех клубов, которые вредили обществу, по крайней мере, не из того, что я нашла, когда искала о них информацию в Интернете. Доступно не так много информации, но и того, что там было, было достаточно, чтобы понять, что глава RBMC в Тонопе была безжалостной. Они защищали свой клуб и относились к его членам как к семье.

Это было то, что имело значение для Евы. Место, где русские торговцы людьми не смогут найти ее и попытаться использовать ребенка или продать. Какими бы причудливыми ни были эти люди со всей этой кожей, цепями, мотоциклами и татуировками, они были лояльны. Честь и кодекс что-то значили для них. Я должна была признать, что я завидовала такому духу товарищества.

Грим смерил меня взглядом, который, вероятно, напугал бы большинство людей. У него был такой способ молчаливо вычислять всех и вся вокруг себя, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что он всегда все контролировал. 

— Присаживайся. Мы приведем Найлу. — Он кивнул в сторону парня с красно-черным макияжем, который походил на демона, не используя ничего, кроме краски для лица.

Я вздрогнула, опускаясь обратно на диван. Ева издала несколько хныкающих звуков, и я осторожно покачала переноску взад-вперед, вспомнив, как Зейну никогда не нравилось сидеть в одном из этих кресел, когда он был маленьким. Качели были единственным способом, которым его можно было успокоить в те первые несколько месяцев. Забавно, как эти воспоминания всплывали в самые странные моменты.