Серьезная ошибка (ЛП)

— Здравствуйте. Я понимаю, что это немного неожиданно. Я социальный работник из Вегаса.

Что-то в мягкости ее тона, смешанного с оттенком упрямства и медово-тягучей интонацией, было смущающе знакомым. Встречал ли я ее раньше? Она подрабатывала стриптизершей? Множество женщин делали карьеру днем и зарабатывали дополнительные деньги в городе греха, вращая своими сиськами и задницами по ночам. Я чертовски уверен, что был не из тех, кто осуждает, особенно если мне удалось насладиться теми сочными изгибами, которыми она хвасталась.

Грим скрестил руки на груди, переваривая информацию.

  — Не уверен, чего ты здесь хочешь, дорогая.

— Я ищу Наоми Питерс. Если она недоступна, у меня есть разрешение поговорить с ее сестрой Найлой.

— Никто не получал от меня никакого разрешения, — прорычал он.

Социальный работник с трудом сглотнула. 

— Я здесь, чтобы внести в это поправки. Я хочу поговорить с Наоми или Найлой, пожалуйста. Мне нужно занести этого ребенка внутрь и покормить его. Он голоден.

С заднего сиденья раздался скулеж, а затем вопль, резкий и высокий, который напомнил мне котенка, которому нужна была сметана, и он не собирался останавливаться, пока не получит ее. Социальный работник закрыла свою дверь и открыла заднюю, протянув руку, чтобы взять сумку с подгузниками, а затем ребенка, который лежал в переноске.

Делая шаг назад, я задавался вопросом, почему Грим позволял ей свободно двигаться, не требуя дополнительных ответов.

— Заходи внутрь. Прежде чем я дам тебе какую-либо информацию, мне нужны ответы. Мой клуб не из тех, кто нянчится с детьми.

Она кивнула, окинув его беглым взглядом, как будто думала, что мы можем представлять угрозу, а не наоборот. 

— Я поняла.

Рейт

Социальный работник без колебаний поставила переноску на один из кожаных диванов в общей комнате, как только она вошла. Достав бутылку воды из пакета для подгузников и зачерпнув какой-то порошок из банки, она смешала ингредиенты. После нескольких встряхиваний, чтобы правильно перемешать, она закрутила крышку бутылочки, поставив белую жидкость на стол перед собой, прежде чем отстегнуть ребенка. Он громко визжал, предупреждая всех в Перекрестке, что у нас был один взбешенный посетитель.

Как только он уютно устроился в ее объятиях, она взяла бутылку и сунула ему в рот. Его громкие глотки заполнили внезапную тишину, когда он жадными глотками высасывал жидкость из соска. Малыш схватил один из ее пальцев и крепко держал, как будто хотел помешать ей вытащить бутылочку из его маленького ротика.

Она выдохнула, сосредоточив свое внимание в нашем направлении, как будто она только что поняла, что мы все смотрим. 

— Она дерзкая девочка. Не любит пропускать время приема пищи, — она робко улыбнулась, почти извиняясь. — Теперь, когда у нас есть несколько минут, я могу начать отвечать на ваши вопросы.

Грим уставился на ребенка, молча наблюдая, как он продолжает шумно кормиться, издавая негромкие хрюкающие и гнусавые звуки во время кормления. 

— Сколько ей?

— Несколько недель. Я была бы здесь раньше, но меня не уведомили сразу.

— Уведомили о чем?

Она откинулась на спинку дивана, слегка подвинувшись, чтобы удобнее было убаюкивать головку ребенка. 

— О последних пожеланиях Кати Резниковой.

Грим замер при упоминании фамилии Сергея. 

— Кто отец этого ребенка?

— Неизвестно. — Она пожала плечами. — Мать не была уверена. — Она вздохнула, на короткое мгновение откинув голову назад. — Она была племянницей Сергея Резникова. Я уверена, что вам знакомо это имя и его коллега Владимир Солоник.

— Что-то вроде этого, — пробормотал я себе под нос.

Грим бросил взгляд в мою сторону, как будто не хотел, чтобы кто-то предупредил ее. Она была аутсайдером. Я коротко кивнул ему, и с его плеч немного спало напряжение, которое они держали.

— Ее предали и продали в услужение в качестве секс-работницы, когда она приехала из России почти два года назад. Ее дядя солгал и сфабриковал историю о модельном бизнесе, чтобы заинтересовать ее. Как только она оказалась в его распоряжении, она ничего не могла сделать. Он держал ее в плену, а иногда даже использовал ее для себя. — Отвращение в ее голосе было вторичным по сравнению с грустью, которая осталась.

— Черт, — прошептал Боди, тяжело сглотнув, когда его голова отвернулась.

Лаки выпрямился, глядя на улицу и вероятно вспоминая, что случилось с его старушкой Синди до того, как она забеременела.

Мы все понимали, какие опасности таятся за пределами этого комплекса и с какими рисками сталкивается каждая из наших женщин. По крайней мере, мы защищали наших собственных. Эти русские ублюдки не видели ничего, кроме знаков доллара.

— Я встретила ее однажды. Кто-то дал ей карточку с моим именем, когда она узнала, что беременна.

Грим все еще наблюдал за ребенком во время кормления. Он больше не умирал с голоду, и не хотел доедать. 

— Это, должно быть, был интересный разговор. Я предполагаю, что именно так вы узнали о Перекрестке.