Сергей Бондарчук. Лента жизни

– Мама Алёши привезла его из Ростова в Москву. Нашла по адресу дом и оставила ребёнка отцу. Тут-то ему всё пришлось рассказать. Инне малыш сразу понравился и полюбился. Она за ним, как за родным, ходила и заявила отцу твоему, что ребёнок очень на него похож и сомнений быть не может. Сергей официально усыновил сына и стал выплачивать алименты на его содержание. Ну, ребёнка, естественно, мать забрала, а Инна по нему так тосковала, что вскоре и ты родилась.

«Ну вот, – думала я, – всегда так, самое главное не рассказывают. Что же получается? Получается, что я своим появлением на свет обязана брату Алёше. Значит, вначале отец мать Алёши оставил, а потом…»

Летом того же года мама должна была отправиться на кинофестиваль в Карловы Вары с фильмом «Высота» (там он получит главный приз «Хрустальный глобус»). Перед отъездом её вызвали в ЦК КПСС на Старую площадь, где попросили… принять обратно Бондарчука. Мама в ответ… заплакала.

«Но разговор тот так и закончился ничем – всё осталось, как и прежде, – вспоминала Инна Владимировна. – Мы разошлись без скандалов, криков и неприязни друг к другу. На разводе в суде меня спросили: “Почему вы так легко расстаётесь с мужем, ведь у вас ребёнок?” Я ответила: “Это совсем не легко”. Сказала вслух, при Сергее. Видимо, моё признание его покоробило. Словом, его инициативой была наша женитьба, а моей – наш развод. Сказки о брошенной и несчастной жене – это не мой случай».

Ирина Скобцева навестила Сергея Фёдоровича у Чемодуровых. После этого она попросила своих родителей пустить его жить с ними. Те разрешили, хотя их дочь с Бондарчуком в браке тогда ещё не состояла. Из дома родителей Ирины Бондарчук отправился на съёмки фильма «Поединок», где Скобцева играла главную роль – Шурочку. Приехал без предупреждения и, явившись на съёмочную площадку, попал аккурат на съёмки эпизода, где героиня Скобцевой целуется с главным героем, Романом (его роль играл актёр Юрий Пузырёв). Что было дальше, рассказывает Ирина Скобцева: «Как мне потом досталось от Серёжи! Он посчитал, что мы с Пузырёвым были слишком “натуральны”. Тогда я и поняла, что он очень ревнивый…»

Я не сразу начала тосковать по отцу, мне казалось немыслимым, невозможным, что отец ушёл от нас навсегда. И действительно, видимо, совсем не просто всё это было, потому что однажды он вернулся к нам. Это случилось в Ново-Дарьине, на нашей даче.

Лил дождь. Бабушка, боясь грозы, не позволила включить свет. Я сидела у окна и смотрела на мокрый сад. С детства любила дождь и особенно воздух после дождя. Я незаметно вышла на террасу и настежь открыла окно. Лицо сразу сделалось мокрым от мелких капелек, и я стала усиленно дышать грозой.

Молнии полыхали совсем рядом, но наслаждение было так велико, что оно уничтожило страх перед грозой. На террасе ещё слышнее был дождь, стучавший по крыше, хлопавший по лужам в саду. Скрипнула калитка, вошёл какой-то человек с чемоданом. Несмотря на то, что дождь лил как из ведра, он не спешил к дому, старательно прикрыл калитку, прошёл несколько шагов и остановился напротив моего окна. Наши взгляды встретились, из-за сетки дождя на меня смотрели глаза отца. Он вглядывался в моё лицо, потом невесело подмигнул и вошёл в дом.

– Вернулся, – тихонько торжествовала бабушка, – с чемоданишком сбежал.

Отец действительно был похож на беженца, похудевший, даже почерневший от щетины на щеках.

Дождь поутих, и на полчаса выглянуло вечернее рыжее солнце. Отец взял столярные инструменты, вышел во двор и стал мастерить садовый столик, но прежде под берёзой соорудил себе верстак, на котором стал тесать еловые доски. Доски были мокроватые и от этого благоухали ещё больше. Я вдыхала свежий еловый аромат и даже пробовала сосать еловые стружки. В последний раз солнечные лучи брызнули в мокрый сад и осветили и наш дом, и белый, только что срубленный верстак, и чёрную кудрявую голову отца, и моё мокрое и счастливое лицо. Медленно погасли весёлые огоньки, всё погрузилось в темноту. Снова стал накрапывать дождик, и хрипло заворчал гром. Отец в полутьме продолжал мастерить столик в саду, долго сквозь сон я слышала стук молотка. На другой день он уехал в город.

И после этого отца я не видела в течение пяти лет!