Сергей Дягилев. «Русские сезоны» навсегда

Путь назад в Европу пугал Дягилева еще больше, чем путешествие в Америку. Незадолго до отъезда одна гадалка предсказала ему «смерть на воде». Это путешествие породило известную историю о том, как Дягилев отправил своего слугу Василия молиться на палубу, чтобы отвести беду, а сам трусливо заперся в каюте. Неизвестно, была ли эта история правдива, однако страхи Дягилева были небезосновательны, так как у берегов Европы находилось огромное количество немецких подводных лодок, и нередко в пассажирские корабли «случайно» попадали немецкие торпеды.

Из Америки «Русские балеты» отправились не во Францию, а в Испанию, где Дягилев запланировал первое небольшое турне. Из Кадиса труппа поехала в Мадрид, где с 26 мая по 9 июня у нее были запланированы выступления в Королевском театре. За неделю до мадридской премьеры Дягилев телеграфировал своей мачехе: «Слава богу, вернулся в Европу»⁴⁸. Военный кошмар продолжался, и, хотя Россия оказалась достойным противником германской коалиции, ее армия несла огромные потери. На фронт было призвано более пятнадцати миллионов человек, а количество погибших к лету уже достигло сотен тысяч, и к концу войны их было больше миллиона. Летом 1916 года Дягилев послал Василия к своей мачехе в Санкт-Петербург, вероятно, чтобы тот передал ей деньги. Оба брата Сергея Дягилева ушли на фронт и не могли заботиться о матери. Возможно, их семьи также терпели нужду.

Труппа в Севилье: Дягилев – в центре, Мясин – чуть левее в том же ряду

В Мадриде для Дягилева наступили счастливые времена. Труппа выступила с большим успехом перед королем Альфонсом XIII, который вскоре стал самым главным покровителем «Русских балетов» в Европе. Испания, придерживавшаяся политики нейтралитета, превратилась в центр международной богемы, собравшей у себя различных деятелей искусства, искателей приключений, политических беженцев и шпионов. Дягилева и его творческую группу сопровождал композитор Мануэль де Фалья, который познакомился с ними еще в Париже и теперь стал близким другом Дягилева и Мясина. Во время поездки в Севилью, Гранаду и Кордову де Фалья познакомил их с испанской народной музыкой и танцем, и это произвело неизгладимое впечатление как на Дягилева, так и на Мясина.

В Испанию также приехали Гончарова, Ларионов и Стравинский. Стравинский и Дягилев удостоились личной аудиенции короля. Отношения Дягилева и композитора за последние полгода стали очень напряженными из-за постоянных финансовых разногласий, что усугублялось стесненными обстоятельствами, в которых они оба оказались из-за войны. Хитрый и небрежный в делах Дягилев всегда задерживал выплату гонорара до последней минуты, если вообще платил. Эрнест Ансерме, в то время постоянный дирижер труппы и верный союзник Стравинского, часто выступал в качестве посредника, чтобы споры о деньгах не превращались в личные ссоры. Дягилев уже на протяжении многих лет покрывал старые долги за счет новых. Деньги, полученные им в качестве аванса за будущие турне, шли на оплату старых долгов и на работу над балетами, которые в конечном итоге так и не были поставлены.

Летом Дягилев ненадолго вернулся в Париж, где большую часть времени провел с Сертами. На осень он запланировал еще один короткий сезон в Испании и, вдохновленный шедевром Веласкеса «Менины», собирался поставить для этих гастролей новый балет. В качестве музыкального сопровождения он хотел использовать блестящее произведение Форе «Павана». Дягилев предложил Хосе Марии Серту выполнить декорации и костюмы, но это оказалось неудачным решением. Ансерме писал Стравинскому, что «Дягилев по возвращении из Парижа был расстроен, потому что Серт создал ужасные декорации для “Паваны” и не позволил ему внести ни единого изменения»⁴⁹. Между Дягилевым и Сертами произошла ссора, во время которой прозвучали резкие взаимные обвинения.