Сергей Дягилев

Балет «Песнь соловья», над оформлением которого трудился Матисс, Дягилев хотел поставить ещё в 1917 году. Заняться сценографией тогда он предложил Фортунато Деперо, посетив римскую мастерскую этого художника-футуриста в сопровождении Мясина, Семёнова и Жильбера Клавеля. «С Деперо я заключил контракт, и он работает великолепно, декорация восхитительна, и Лёня [Мясин] мечтает о постановке балета», — сообщал Дягилев из Рима Стравинскому. Однако в результате каких-то расхождений во взглядах договор с Деперо был расторгнут, а постановка приостановлена. И вот сейчас, в Лондоне, с Анри Матиссом, работа сдвинулась с места.

Этот балет готовился в первую очередь для Парижа. Дягилев понимал, что за 16 месяцев, безвыездно проведённых его труппой в британской столице, англичане могут устать от «Русских балетов». Контракт с Жаком Руше, директором Парижской оперы, на 40 спектаклей благодаря посредничеству Миси Эдвардс, был уже подписан. Сезон в Париже Дягилев открыл в Рождественский сочельник 24 декабря, с большой помпезностью — как всегда.

Богемную публику Парижа он нашёл мало изменившейся по сравнению с Лондоном, где в последнее время его согревали горячие симпатии группы Блумсбери, элитарного общества английских интеллектуалов, писателей и художников. «Весь Париж» между тем пополнялся титулованными эмигрантами, магнатами модной индустрии, клубными знаменитостями и приверженцами авангардных направлений в искусстве. Поколение, вернувшееся с войны, по словам Поля Морана, «бросалось в авангард», испытывая любопытство «к будущему, к тому, что смогло бы объяснить людям, кто они есть, раскрыть перед ними новый мир».

Несмотря на появление серьёзных конкурентов, Дягилев энергично восстанавливал былую популярность в Париже. Но накануне Нового года удачно начатый Сезон был внезапно прерван из-за забастовки оркестра, хора, балета и обслуживающего персонала Парижской оперы. Она продолжалась целых три недели. Однако даже те несколько спектаклей, которые удалось показать до забастовки, на рождественской неделе, подтвердили верховенство Дягилева как главного поставщика балетных представлений в Париже.

Глава двадцать четвёртая СЕЗОНЫ В ЕВРОПЕЙСКИХ СТОЛИЦАХ НОВОЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ «ВЕСНЕ СВЯЩЕННОЙ» РУССКИЙ АВОСЬ И «ВЕЛИКОЛЕПНАЯ КАТАСТРОФА»

Прерванные гастроли «Русских балетов» в Опере возобновились 20 января 1920 года, а уже в начале февраля Дягилев представил «Песнь соловья». Новый балетный спектакль, как заметил Григорьев, «оказался в парижском вкусе». Критик Луи Лалуа, давний поклонник Русских сезонов, назвал Мясина не просто балетмейстером, но художником, «создавшим ряд картин, движущихся в пространстве», и вместе с тем высоко оценил «волшебные сочетания» цвета в декорациях и костюмах Матисса.

Для Леонида Мясина этот балет стал «одним из самых удачных опытов сотрудничества с художником-декоратором». По его воспоминаниям можно представить, насколько эффектным было зрелище: «Когда умирающий Император — его танцевал Григорьев — в конце балета вернулся к жизни, он встал и развязал свою чёрную мантию, которая спáла, покрыв около пяти квадратных метров сцены своей великолепной ярко-красной подкладкой. Матисс задумал её как неотъемлемую часть постановки».

Между тем Стравинский в Швейцарии работал над партитурой «Пульчинеллы», в основе которой лежал архивный музыкальный материал, вручённый ему Дягилевым. Время от времени он приезжал в Париж для обсуждения деталей с импресарио, художником и балетмейстером. «Нередко у нас возникали разногласия, которые оканчивались подчас довольно бурными сценами: то костюмы не отвечали замыслу Дягилева, то его не удовлетворяла моя инструментовка», — сообщал Стравинский. На одном из совещаний «Дягилев швырнул рисунки [Пикассо] на пол, затоптал их и ушёл, хлопнув дверью. На следующий день ему пришлось пустить в ход всё свое обаяние, чтобы примириться с Пикассо, глубоко оскорблённым, и Дягилеву удалось-таки убедить его сделать оформление «Пульчинеллы» в стиле комедии дель арте». Речь здесь идёт только о костюмах. Что касается декораций, то по воле взыскательного заказчика они должны были воплотить современный дух кубизма.

Премьера «Пульчинеллы» готовилась к маю, когда «Русские балеты» после гастролей в Италии снова вернутся в Париж. На это же время Дягилев планировал премьеру оперы-балета «Женские хитрости». Позабытая опера Доменико Чимарозы, итальянского композитора, служившего несколько лет придворным капельмейстером в Санкт-Петербурге при Екатерине II, была им обнаружена в библиотеке Неаполя и привлекла его внимание прежде всего финальной сценой русского бала, где была использована народная мелодия камаринской.