Сергей Лукьяненко

– Если бы он остался, я могла подумать, что он придет на нашу сторону, – глядя вслед, сказала Ольга. – Просчитать бы варианты вашего пересечения в метро.

– Случайность.

– Случайностей нет. Ладно, к делу. Ты хочешь вернуть тело прямо здесь и сейчас.

Я кивнул. Ольга протянула руки – мои руки – и взяла меня за плечи. Ощущение было дурацкое, двойственное. Она, видимо, ощутив то же самое, усмехнулась:

– Ну что же ты так неаккуратно, Антон? У меня были такие роскошные планы на вечер…

– Скажи спасибо Дикарю!

Ольга собралась, перестала улыбаться.

– Работаем.

Мы стали друг к другу спиной, раскинули крестом руки. Я поймал пальцы Ольги… свои же пальцы…

– Верни мне мое… – сказала Ольга.

– Верни мне мое, – повторил я.

– Гесер, мы возвращаем твой дар.

Я вздрогнул, когда сообразил, что она назвала подлинное имя шефа. И какое имя!

– Гесер, мы возвращаем твой дар! – резко повторила Ольга.

– Гесер, мы возвращаем твой дар!

Ольга перешла на древний язык – речь ее была мягкой и певучей, она лилась так, будто он ей родной. Но я с болью почувствовал, как тяжело дается ей магическое усилие, небольшое, в общем-то, на уровне второй ступени силы.

Смена облика – как взвод пружины. Наши сознания держатся в чужих телах лишь благодаря энергии, затраченной Борисом Игнатьевичем… Гесером. Стоит отказаться от вложенной им силы – пружина щелкнет, и мы вернемся в прежний облик. Будь кто-нибудь из нас магом первого уровня, обошлись бы и без физического контакта.

Голос Ольги взвился – она произнесла финальную формулу отказа.

Мгновение ничего не происходило. Потом меня скрутило судорогой, дернуло, перед глазами все поплыло и посерело, будто я начал погружаться в Сумрак. На миг я увидел станцию – всю целиком: пыльные цветные витражи, грязный пол, медленные движения людей, радуги аур, два бьющихся тела, будто распятых друг на друге…

Потом меня втолкнуло, вдавило, вжало в телесную оболочку.

– А… – прошипел я, падая на пол, в последний миг выставив руки.

Мышцы дергались, в ушах звенело. Обратный переход оказался куда менее комфортным, может быть, потому, что проводил его не шеф.

– В порядке? – вяло спросила Ольга. – Антон, у нас максимум четверть часа. Рассказывай. Ты же не просто хотел вернуться в свое тело, ты выработал какой-то план?

Я кивнул, выпрямился, отряхнул испачканные ладони. Под мышкой жал слишком туго затянутый ремень, поддерживающий кобуру. Людей в метро было немного, время позднее, основные потоки схлынули. Зато у оставшихся, уже не занятых лавированием в толпе, появилось время думать – вспыхивали радуги аур, доносилось эхо чужих эмоций.

Насколько же урезаны способности Ольги! В ее теле мне требовалось напрячься, чтобы видеть тайный мир человеческих чувств. И в то же время – это так просто, так удивительно просто, что этим даже нельзя гордиться.

– Я не нужен Дневному Дозору, Оля. Абсолютно. Я обычный средний маг.

– Знаю. Дальше.

– Но охота ведется на меня. Сомнений нет. Значит, я не добыча, но приманка. Как был приманкой Егор – когда охотились за Светой.

– Ты только сейчас это понял, бедненький? – Ольга покачала головой. – Конечно. Ты приманка.

– А подменный объект – Светлана?

Волшебница кивнула.

– Я понял это час назад, – признался я. – Когда Света захотела противостоять Дневному Дозору, она поднялась до пятого уровня силы. Разом. Начнись схватка – ее бы убили. Нами ведь тоже просто управлять! Людей можно раскачивать в разные стороны, к добру и злу, Темных – ловить на их же подлости, на себялюбии, на жажде власти и славы. А нас – брать на любви. Вот тут мы беззащитны, как дети.

– Да.

– Шеф в курсе? – спросил я.

– Да.

Она выдавливала слова, будто ей сдавило горло. Или ему, они же на постоянной связи… Нет, не верю! Не остается стыда даже у светлых магов, проживших тысячи лет. Они спасали мир так часто, что знают все этические отмазки назубок. Не бывает стыдно Великим Волшебницам – пусть даже бывшим. Их тоже предавали слишком часто.

Я засмеялся.

– Так значит все было ясно, как только пришел протест от Темных? Идет охота на меня, но ее цель – заставить сорваться Светлану?

– Да.

– И вы не предупредили ни меня, ни ее?

– Светланке надо взрослеть. Перепрыгивать через ступеньки, – в глазах Ольги вспыхнул огонек. – Антон, ты мой друг. И я скажу честно: нет сейчас времени кропотливо выращивать Великую. А она нужна, нужна больше, чем ты можешь себе представить. У нее хватит сил. Она окрепнет, научится собирать и применять силу, а самое главное – выучится ее сдерживать.

– А если я погибну – это только прибавит ей воли и ненависти к Тьме?

– Не горячись! Дозор ищет Дикаря, все подняты на ноги. Мы предъявим его Темным, обвинение с тебя будет снято.

– Зато погибнет вовремя неинициированный светлый маг. Несчастный, одинокий, уверенный, что он в одиночку борется с Тьмой.

– Что поделаешь…

– Слушай, а вдруг то, что сейчас мы… вы делаете – подлость?

– Нет, – в ее голосе не было сомнений.

Значит, ставки весьма высоки. Здесь мне следовало испугаться, и я испугался.

– Сколько времени мне надо продержаться, Светлая?