Сергей Орлов. Воспоминания современников. Неопубликованное

Еще задолго до того, как Сергей переехал в Москву, между нами произошла размолвка. Собственно, не было ничего и похожего на ссору. Не было объяснений. Но отношения сделались сухими. Прежние простота и дружелюбие из них куда-то ушли. Так сложилось — мы стали по-разному оценивать происходящее в нашей писательской среде Ленинграда. Случалось, что кидали друг другу и едкие обвинения в пристрастности к отдельным явлениям. Но так, больше из желания уязвить один другого. И вдруг Сергей позвонил мне и сказал:

— Слушай, знаешь что… Зря мы все это. Вот тут и Велка говорит… В общем, если мы, свои-то ребята, станем друг против друга… Тогда что? Тогда плохо. Верно же.

Противоборство окончилось, но прежнее сразу не вернулось.

Вскоре мне стукнуло пятьдесят. В Доме писателей состоялся товарищеский вечер, и Сергей на него пришел с Виолеттой. Было что полагается: речи, телеграммы, шумное застолье. Первое слово сказал Михаил Дудин. Между прочим, он пошутил, заявив, что наши с ним недостатки нужно отнести за счет царской власти, при которой мы оба еще родились. Они с Орловым подарили мне киноаппарат-пистолет. Сергей пытался тут же снять первый фильм — «50-летие», чтобы он потом, как он сказал, демонстрировался на моем столетии.

В тот вечер Сергей прочитал стихи, написанные за полтора часа до застолья. Эти стихи существуют в единственном, подаренном мне экземпляре, и потому привожу их тут полностью.

Аркадию Минчковскому

Офицеры запаса. Солдаты великой войны,
Что вы пьете на первых своих юбилеях?
Вы на службе гражданской не вышли в большие чины —
Потому к вам не катят бочонки с елеем,
Нет елея… Ну его к черту, елей!
В вашу честь в сорок пятом ревели огнем батареи.
И вставала с коленей Европа. Над ней
Ваши стяги горели у Эльбы и Шпрее.
Из имперских подвалов вино не вино,
Спирт из кружек — и тот не хмелен был для вас он.
Офицеры запаса, ах как это было давно!
Вы хмелеете нынче от хлебного кваса.
На собраньях молчите. Не лезете в спор.
От семейных забот, как подносы, сияют плешины.
Был когда-то лихой капитан и сапер
Наш Аркадий Минчковский, плевал он на мины.
А сегодня ему пятьдесят. Лысоват, член бюро.
Огорчен, что не выбран в правление.
Ах, Аркадий, да плюнь ты на это добро,
Ты ведь сам выбирал для себя направление
В сорок пятом, когда, полыхал горизонт.
Выбор был небольшим, но ты выбрал Победу.
Так и дуй до горы, а Литфонд — это все же не фронт
Можно в нем уступить свое место соседу.

Сергей Орлов 12 января 66 г., 20 ч. 45 м.

— Не обиделся? — спросил он меня, передавая напечатанные на листке стихи, когда умолкли застольные аплодисменты.

Но я и не подумал обижаться. Стихи были хорошие. Тем более что в Литфонде я никаких мест никогда не занимал, и понадобился он тут лишь для меткого словца. Ну и хорошо.

Прошло несколько лет. Сергей переехал в Москву и стал секретарем Российской писательской организации. Отношения наши вошли в нормальное русло еще задолго до того. Он был прав: как могли конфликтовать мы, когда теперь уже на наши плечи легла обязанность воспитания молодой смены литераторов, людей с разными характерами, порой и легко ранимых.

Все будто сложилось ладно, и хотя Сергей жил от нас в отдалении, дружеский его локоть мы чувствовали постоянно.

7 октября 1977 года в Доме писателей имени Маяковского был праздничный вечер. Отмечался день новой, только что принятой Верховным Советом Конституции СССР. После вечера мы группой друзей спустились в кафе. Налили по первой рюмке и выпили в честь праздника. Наполнили и по второй, но тут Анатолия Чепурова позвали к телефону. Чепуров ушел, а мы ждали с налитыми рюмками. Шутили и смеялись, — праздник! Вскоре Анатолий вернулся. Я взглянул на него и понял: произошло что-то серьезное.

— Умер Сережа Орлов, — сказал он. — Внезапно. Несколько часов назад. Позвонил Хренков.

За столом наступила тяжелая пауза. Праздничного настроения как не бывало. Наполненные рюмки долго оставались нетронутыми. Начали расспрашивать о подробностях, но Анатолий тогда еще ничего не знал. Вскоре разошлись по домам.

* * *