Сергей Орлов. Воспоминания современников. Неопубликованное

Да, придет время и для воспоминаний подробных, больших, раздумчивых, глубоких. Станет легендой образ, жизнь и творчество Сергея Орлова. А пока я чувствую в себе силы только для отрывочных воспоминаний, для своеобразной «мозаики памяти», хочется методом «стенографической прозы» попытаться записать отдельные страницы памяти.

…Вот только что позвонили мне из одного центрального журнала и попросили написать статью о его книге «Костры».

Эта полновесная, прекрасная книга вышла после смерти автора. О многих стихах мы, его товарищи, при жизни поэта ничего не знали. Не знали и родные. Эти стихи жили в нем, в его душе и в его письменном столе. Их обнаружила после его смерти Виолетта, и вот они стали появляться в журналах — в «Нашем современнике» с предисловием его большого друга и земляка Сергея Викулова, в «Новом мире», в «Литературной газете», в «Литературной России» и, конечно, в родных ему ленинградских газетах и журналах. Он оставил четыреста неопубликованных стихотворений!

Его уже нет, а стихи от него еще идут и идут к нам, — невольно приходит старое сравнение, — как свет от угасшей звезды.

…Я живу после смерти —
И своей и друзей —
По завышенной смете
Дополнительных дней.

Эти строки свои я читал ему еще при его жизни, они ему пришлись по душе, и он, не склонный к высоким, фразам, сказал:

— Да, скольких мы уже потеряли… Надо помнить о ребятах…

…В 1940 году в Москве в издательстве «Советский писатель» вышел второй номер альманаха молодых «Звено».

Для меня это был большой праздник, — там были опубликованы и мои стихи. До сих пор помню даже типографский запах этой книги.

Там же я прочитал стихи Сергея Орлова — и запомнил их. Запомнил наизусть и стихи Виктора Тельпугова…

Напечатавшись в одном сборнике, мы уже перед войной, как бы — заочно пока — познакомились с Сергеем Орловым.

Но я тогда еще не знал, что это будущий большой русский советский поэт, большой мой друг и товарищ по литературе и жизни… Не знал еще и о том, что это будущий великий танкист.

Все это было впереди, за неразглядимым занавесом грядущих годов. Занавес был еще не поднят.

…В первые дни войны в Челябинске, в здании Челябогиза, Л. В. Никулин, держа в руке рукописную тетрадь, ходил взад-вперед по огромной (и единственной) комнате издательства и восторженно говорил о полученных по почте стихах неизвестного танкиста Сергея Орлова. Рукопись называлась «Перед атакой».

Сергей Орлов в то время учился в Челябинске на курсах танкистов. Он рассказывал мне после войны, что слышал меня на одном из выступлений перед курсантами. Тогда наше знакомство не состоялось: училище находилось в горсаду, мы выступали под открытым небом, поздно вечером, перед нами на скамейках — несколько сот молодых ребят в танкистской форме, среди них был и Сергей Орлов. После поэтов выступали артисты, я ушел, не дождавшись конца концерта, а потом курсантов строем повели в казармы…

До сих пор жалею, что наше знакомство не состоялось тогда, там, в Челябинске, на железном Урале, в колыбели танков, тракторов, поэтов.

…Па условиям тогдашнего «бумажного голода» Челябинское издательство объединило две рукописи — стихи Сергея Орлова и Сергея Тельканова — и выпустило отдельной книгой.

А дальше — война, действительная атака, уже в жизни, а не только в стихах или на учебных полигонах. Фронт. Бои. Ранения. Он дважды горел в танке. Кто из поэтов — за все века — побывал в таком огне в прямом смысле этого слова?

Когда танкисты выскакивали из горящих танков и руками, когда-то обнимавшими любимых, открывали раскаленный люк, кожа оставалась на броне.

Горели руки. Горели лица, красивые, молодые лица. Сергей Орлов был одним из таких.

Как трагичны и глубоки его стихи: «Вот человек, он искалечен…»!

Он рассказывал мне, что, когда он однажды полз от горящего танка, пока тот не взорвался, он подумал: «Ведь у меня еще ни одной женщины не было…»

А какие стихи он привез с фронта! Их писала сама Великая Отечественная. Он нашел грандиозные образы в стихах о простом, рядовом солдате: «Его зарыли в шар земной», «Ему как мавзолей земля».

Этими масштабными, зримыми образами он убедительно поставил солдата в ряд с великими людьми (как и должно быть).

В марте 1947 года на 1-м Всесоюзном совещании молодых писателей мы наконец познакомились с Сергеем Орловым — очно!

Тогда же он предстал перед всеми нами крупным планом — и как Поэт, и как Человек.

Помню, как его полюбили тогда все мы, уже «москвичи» и «хозяева» молодой поэзии в Москве, — Михаил Луконин, Сергей Наровчатов, Алексей Недогонов, Марк Соболь, Марк Максимов, Семен Гудзенко, Александр Межиров…

Полюбили его и классики — Тихонов, Луговской, Асеев…