Сергей Вавилов

У Сергея Ивановича не возникало вопроса о том, что обязан уметь делать студент, освоивший и сдавший предмет общей физики, (включая общую и специальную физическую практику), преподававшийся на первых двух курсах. Такой студент должен был уметь: преподавать в средней школе; работать в качестве младшего научного сотрудника в заводской лаборатории; работать в той же должности в отраслевом исследовательском институте.

Таким образом, еще не кончив университета, не пройдя и половины его полного курса, студент-универсант приобретал важные навыки, практическую специальность. Это сознание окрыляло учащихся, наполняло их горделивым чувством. Получалось так, что на старших курсах студент усовершенствовал свою квалификацию, фундамент же он получал уже к началу третьего курса.

Избрание С.И. Вавилова профессором Московского университета совпало с первым годом первой пятилетки. Несмотря на свою молодость, Вавилов уже считался выдающимся физиком, а его постоянные выступления за связь теории и жизни были общеизвестны. Избрание Вавилова усиляло ряды талантливых, энергичных и прогрессивных профессоров, борющихся за то, чтобы университеты — эти некогда оторванные от производства организации — могли внести свой вклад в решение грандиозных задач пятилеток.

Требование — лучше знать жизнь, не отрываться от действительности, не «возноситься» над людьми только потому, что вызубрил несколько полезных и сложных формул, — с особой силой ворвалось тогда в высшие школы. Случайно или не случайно в те годы в Московском университете кто-то пустил занятную басню, отражавшую настроения, господствовавшие в его стенах.

— А ты физику изучал? — спросил ученый лодочника, перевозившего его на другой берег.

Лодочник ответил отрицательно.

— Тогда ты потерял полжизни, — сказал ученый.

Вдруг налетела буря, и лодка перевернулась. Физик и перевозчик оказались во власти разбушевавшейся стихии.

— Плавать-то ты умеешь? — спросил лодочник ученого.

— Нет, нет, не умею! — закричал ученый. — Спаси меня!

— Вот видишь, — заметил лодочник, подхватывая тонущего. — Не будь меня, ты потерял бы всю свою жизнь. Это тебе не физика.

Заведуя кафедрой в университете, Сергей Иванович получил широкую возможность привлекать к исследовательской работе наиболее способных студентов старших курсов. Многие из них стали потом известными физиками: И. М. Франк и Б. Я. Свешников, Е. М. Брумберг и В. В. Антонов-Романовский, В. С. Фурсов и А. А. Шишловский, некоторые другие.

Все они начинали свою научную деятельность в лаборатории Вавилова, под его руководством, с его участием. В университетский период Сергей Иванович выполнил вместе со своими молодыми помощниками ряд важных исследовательских работ. Со студентом И. М. Франком, ныне членом-корреспондентом Академии наук и лауреатом Нобелевской премии, он исследовал сферу действия процессов тушения в флуоресцирующих жидкостях. С А. А. Шишловским изучал длительность свечения органических фосфоров. С Е. М. Брумбергом занимался изучением броуновского движения и так далее.

Вавилов любил свой родной университет с особой нежностью и силой. И он сохранял с ним тесную связь в течение всей своей жизни. Но непосредственно преподавать в МГУ Сергею Ивановичу пришлось недолго — всего три года.

В 1931 году (31 января) Вавилова избрали членом-корреспондентом Академии наук СССР, а еще годом позже (29 марта 1932 года) — действительным ее членом. Второе избрание немедленно повлекло за собою важные последствия.

В том же 1932 году основатель и первый руководитель Государственного оптического института (ГОИ) в Ленинграде академик Д. С. Рождественский покинул свой пост в ГОИ и уговорил Сергея Ивановича взять на себя научное руководство этим большим и сложным по своей тематике институтом. Вавилов переехал в Ленинград, и педагогическая его работа с той поры навсегда закончилась. ГОИ требовал от своего научного руководителя огромного и напряженного внимания: ведь в этом институте, единственном в своем роде в мире, занимались почти всем относящимся к оптике, начиная от варки оптического стекла и расчета оптических приборов и кончая тонкими проблемами оптики как науки. Одновременно управлять таким большим, универсальным хозяйством и преподавать было невозможно.

Но, прекратив преподавание в высшей школе, Вавилов вовсе не оставил работы по выращиванию научных кадров. Более того, теперь эта работа у Сергея Ивановича получила еще больший размах.

Верный старым своим привязанностям, Вавилов прежде всего не оставил своих московских учеников. Он сохранил живую связь с Московским университетом и регулярно каждый месяц приезжал на несколько дней в Москву, чтобы продолжать руководить работами аспирантов и молодых научных сотрудников.