Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 3

Не забывал Старец также и отдаленных духовных чад своих, чрез диктовку отвечал на нужные письменные вопросы их, подписывая в конце письма свое имя. Когда же опухшие кисти рук мешали ему в писании, тогда подписывал он начальные свои две буквы: «И. И.» [Иеромонах Иларион].

Содержание писем его в то время было преимущественно прощальное; Старец, извещая о приближающейся кончине своей, прощался с духовными своими детьми и знакомыми, испрашивая у всех христианского прощения, просил святых молитв о себе и по кончине молитвенного поминовения144. В последний раз, за два дня до кончины своей (16 сентября), подписал он в письме свое имя, прощаясь с одной из преданных юных своих учениц Н. Р[озен], приветствуя ее вместе с тем с предстоящим днем Ангела, посылая ей на память в подарок книгу преподобного Иоанна Лествичника. Пожелал он проститься также и со всеми братиями; 21 августа, по сообщении Святых Христовых Таин, принимал скитских и монастырских братий, прощался с ними, испрашивал прощения, просил святых молитв, благословлял их финифтяными иконочками, делая при оном некоторым из духовных чад своих краткие последние наставления. Двум монастырским инокам, прощаясь, сказал что это прощание его с ними уже последнее, что и им тоже недолго остается жить и чтобы к исходу тоже готовились. Выслушав от Старца эти последние прощальные его к ним слова, со слезами простились они со своим духовным отцем и наставником в последний раз и вышли от него с затаенною мыслию о предстоящем каждому из них скорому отшествию145.

Известясь о трудном состоянии больного, 22 августа прибыла и Белевского монастыря матушка игумения Павлина с сестрами, чтобы проститься с трудноболящим Старцем. Старец всех принимал с любовию и прощался со всеми, благословляя иконочками. Матушку игумению благословил большою живописною иконою своего Ангела, преподобного Илариона. Старец просил ее не вдруг приезжать всем сестрам, а понемножку. «Еще время терпит, — сказал он, — я еще несколько недель просижу в креслах; что я за барин такой! В водяной болезни недели по четыре сидят». Этими словами, как впоследствии оказалось, он как бы предназначал время своему сидению. Припоминая, стал он перечислять прежних почивших старцев, бывших в водянке, по скольку кто из них сидел в креслах. «А мне-то грешному, отчего же не посидеть», — говорил Старец. Приезжали также и дальние в последний раз повидаться и проститься с болящим Старцем: Малоярославецкого монастыря о. игумен Пафнутий, Великолуцкая матушка игумения Палладия, Великоустюжская матушка игумения Назарета; Балашевской Покровской общины начальница матушка Сарра; Орловского монастыря матушка игумения Амфилохия; Тульского монастыря бывшая матушка игумения Макария; Севского монастыря сестры (родные племянницы покойного Старца, батюшки о. Макария); монахини — казначея Афанасия Глебова; матушка Мелания Иванова; матушка Магдалина Воейкова146; матушка Сергия Ергольская; Тульского монастыря сестры; а также Наталья Петровна Киреевская (5 июля приехала в обитель и пробыла всё время до самой кончины Старца, погребении его, 23 сентября уехала из обители.) А преосвященный Уфимский и Мензелинский епископ Петр, давний хороший знакомый Старца, узнавши о трудной болезни его, прислал ему своего сочинения книжку: «Наставление и утешение в болезни и в предсмертное время». Эта книжка доставила больному большое утешение.

Ожидался этим временем в обитель и Калужский архиепископ Григорий. Когда болящий Старец услышал, что 27 августа прибыл Владыка, зело о сем возрадовался духом, желая принять его Святительское благословение и возблагодарил Бога, сказавши: «Слава Тебе Господи! и я, грешный, удостоюсь принять на предстоящий мне загробный путь Святительское прощение и благословение. Это великое дело!» И с усердием и благоговением ожидал Владыку.