Серийные убийства в Австралии. Хроники подлинных уголовных расследований

Приехал в Сидней и дал показания Пол Ониенс. Защита обвиняемого подготовила ему ловушку и очень ловко поймала на несоответствии действительности некоторых деталей его рассказа. Дело в том, что Ониенс в своём рассказе упомянул о наличии у серебристого «ниссана» грабителя А-образной стойки для крепления запасного колеса. Такой стойкой машины этого типа действительно оборудовались, но… это была опциональная деталь. «Ниссан», принадлежавший Ивану Милату, не имел в январе 1990 г. такого крепления для запасного колеса. Но вот впоследствии Иван такую деталь поставил, из-за чего на многих поздних фотографиях его машина выглядит имеющей такого рода крепление. Адвокат Боэ с документами в руках доказал судье и присяжным, что в январе 1990 г. Ониенс не мог видеть запасное колесо на А-образной стойке позади машины Ивана Милата, а значит, англичанина похищал вовсе не обвиняемый… Либо показания потерпевшего необъективны и сделаны под давлением со стороны обвинения.

Это был, конечно, хороший ход и даже до известной степени убедительный. Но преувеличивать значимость такого рода противоречия не следует: свидетель или потерпевший могут ошибаться, более того, абсолютно точные показания как раз могут свидетельствовать о том, что человек не присутствовал на месте происшествия и повторяет заученный текст. Ониенс, разумеется, ещё до нападения не раз видел внедорожники «ниссан», оборудованные А-образными креплениями запасного колеса, а потому нет ничего необычного в том, что разновременные воспоминания совместились в одно. Учитывая, что рубашка Пола Ониенса и его рюкзак оказались найдены в подвале дома матери Ивана Милата, ошибка в описании крепления запасного колеса представлялась сущим пустяком.

Другим хорошим ходом защиты было заявление о необходимости установления личности того человека, кто оставил свою ДНК в волосах Кэролин Кларк и Джоан Уолтерс. В ходе ознакомления с материалами расследования адвокаты узнали, что ещё осенью 1992 г. в волосах первой из найденных в Белангло пар убитых туристов криминалисты нашли биологический материал, происходивший от неизвестного человека. На протяжении почти двух лет считалось, что это ДНК убийцы. Однако после ареста Милата оказалось, что его ДНК не совпадает с той, что нашли в волосах Кларк и Уолтерс. В силу понятных причин этот момент обвинение постаралось не педалировать и не привлекать к нему внимание, однако, сделать этого не удалось. Адвокаты, разузнав о существовании ДНК, не совпадавшей с ДНК Ивана Милата, очень напирали на этот факт в суде, но пользы это принесло мало. Строго говоря, попадание каких-то биологических следов постороннего человека на волосы жертв могло произойти по причинам далёким от криминала. Это вообще могло случиться уже после смерти, либо задолго до неё (скажем, за несколько часов). В принципе, чтобы занести на волосы чужой биоматериал с ДНК, девушкам было достаточно просушить волосы после душа при помощи несвежего полотенца, а такое вполне могло быть, учитывая их проживание в дешёвой гостинице.

Разумеется, дала показания в суде и Челинда Хьюз, любовница обвиняемого.

Челинда Хьюз (фотографии сделаны во время суда над Иваном Милатом).

Она не поддерживала отношения с родственниками Ивана после его ареста, считала, что её втянули в грязную игру. Более того, она поругалась с Ширли Сойр, которая в своё время и познакомила Челинду с Иваном. В целом Челинда не сказала об обвиняемом плохо и не сделала никаких изобличающих его показаний, но эмоциональные оценки женщины оказались довольно нелицеприятны. Она охарактеризовала Ивана как человека грубоватого, самодовольного, эгоцентричного, с весьма специфическим юмором. Иван мог казаться весёлым и дружелюбным, но это была лишь довольно грубая игра, на самом деле это был нелюдимый и злобный человек. Свои отношения с ним Челинда считала самой большой ошибкой в жизни.

В суде давали показания братья и сестры обвиняемого (кроме Ширли Сойр, которую не стали вызывать ни обвинение, ни защита). Все они подчёркивали, что Иван Милат вовсе не был самым злобным или физически сильным из братьев. Ричард, например, шутливо высказался в том духе, что если бы ему сказали, что среди братьев точно есть убийца, то он подумал бы вовсе не на Ивана. Разумеется, все родственники отрицали свою осведомлённость о времени появления тех или иных улик и твердили, что даже мысли не допускали о возможном участии Ивана в убийствах туристов.

Коллеги по работе Ивана Милата заявили, что тот был одиночкой по жизни, ни с кем не делился переживаниями и мыслями, был сам по себе. Но при этом являлся отличным работником, трудился, сколько надо и где надо, в общем, проблем не создавал ни коллегам, ни начальству.