Серое братство

— Безрассудная! — я поцеловал девушку. — Какая же ты еще… Маленькая! Ты отвечаешь за тех, кто стоит за твоей спиной. Хочешь отдать власть своей матери? Тогда потеряешь все.

— Магван достанет тебя, — Лация приподнялась, простыня упала, обнажила ее гибкое тело. — Он не успокоится, пока не убьет тебя!

— Мы достанем его быстрее!

— Самоуверенный мальчишка! Ну, зачем, зачем уходишь от меня? Я твоя, навсегда твоя! Я готова отдать половину Ваграма в твои руки, только чтобы быть рядом с тобой, ощущать силу, исходящую от тебя; с тобой я спокойна, любима, обожаема. Я же видела, как ты смотришь на меня! Ты совсем не представляешь, как это прекрасно! Бесчувственный ты чурбан! Зачем воевать неизвестно за что, когда здесь мы можем создать огромное государство и править им до самой старости…

Она не сказала «до самой смерти», — мелькнула глупая мысль.

Я молчал не потому, что не было слов. Чем больше я буду убеждать Лацию в необходимости вернуться на Континент, тем меньше она будет верить мне. Так уж устроен мир между мужчинами и женщинами. Сейчас она была простой женщиной, не королевой, повелевающей массами. Она хотела любить — я не мог дать сейчас ей надежду на счастье. Братство незримой тенью разделяло нас. Вот что было страшно. Я зависел от прошлого.

Лация уже оделась; в свете ночника ее глаза смотрели строго и печально.

— Кровь нашла нас; кровь соединила нас, — прошептала она. — Да, все верно…

— Что все это значит? — я привстал.

— Мне пора, милый, — она наклонилась ко мне. — Крикун, хоть и славный малый, но боюсь, что слухи поползут по дворцу. Раз ты уезжаешь, то есть смысл поостеречься распространяться о нашей связи.

Я схватил девушку за руку.

— Ты придешь на пристань?

— Нет. Будет лучше, если с рассветом тебя не будет здесь. Прощай!

— Прощай! — печально сказал я ей в спину. — Удачи тебе во всех делах.

— Ты дал обещание — ты его должен выполнить, что бы ни произошло.

Лация на мгновение замерла на пороге, потом решительно вышла из спальни.

****

Палуба небольшого трехмачтового парусника тряслась от бесконечной беготни матросов. Отплытие назначили на полдень, и боцманы вовсю подгоняли нерадивых, кого тычками, кого забористым словечком. Капитан стоял с нами на мостике, неторопливо поглаживая густую черную бороду. Изредка он сам присоединялся к всеобщей суматохе, порыкивая на боцманов, чтобы те ускорили темп погрузки товара, состоящего из большого количества тканей, бочек с пряностями, ящиков с оружием и прочей мелочи, которая мгновенно разлетится по Пафлагонии.

— Хочу уйти пораньше, — объяснил он Амалее. — Я удачно сбыл свой товар, и набрал много хороших вещей. Из ничего я сделал кучу золота. Все трюмы забиты. Лишь бы удача не покинула нас в море! Если вернемся — в Фобере поставлю еще одну лавку!

— Кого мы ждем? — я подозрительно взглянул на старуху, все время глядящую вниз на пристань. Она явно высматривала кого-то в толпе, суетящейся на деревянных настилах.

— Одного человека, — отрывая руку ото лба, ответила Амалея-Брюнхильда. — Он всегда был непостоянен… Гай, ты не хочешь уезжать? О чем ты говорил с королевой? Надеюсь, ничего не обещал?

— С чего ты взяла? — пробурчал я, досадуя на въедливость ведьмы, и отвернулся. — Мне надо обратно.

— По тебе не видно, что ты с охотой покидаешь Одем. Зачем с тяжелым сердцем покидаешь тех, кому дорог? Освободись! Я понимаю тебя, мальчик мой. Братство может и подождать, но ведь ты и в самом деле нужен им.

— Ты стала такая добрая, — я усмехнулся. — Ты стала говорить то, что я когда-то хотел услышать. И я до сих пор не могу понять тебя. Ты состоишь из противоречий.

— Вы наделали много глупостей по молодости. Особенно — ты, — жестко ответила старуха таким голосом, что я удивленно поднял голову. — Не знаю, что у вас произошло: любовь или простое влечение. Это не принесет добра ни королеве, ни тебе, ни тем, кто втянут в вашу историю. Поэтому я забрала тебя. Время залечит раны.

И я увидел Мастера. Он легко взбежал по сходням на корабль и направился к нам. Капитан тут же отошел в сторону, намереваясь покомандовать своим экипажем.

— И он здесь? — недружелюбно спросил я Брюнхильду. — Почему ничего не сказала?

— Не было смысла. Мастер приставлен ко мне для безопасности, хотя и не понимаю, какая опасность грозит мне. В Одеме у него нашлись дела.

Мастер уже заметил нас. С расплывшейся по лицу улыбкой, он подошел к нам и воскликнул:

— Рад тебя видеть, Философ! Никто не верил, что ты остался в живых после той бойни!

— Не думаю, что ты искренен, — я встал боком к Мастеру. — Зачем ты здесь?

— Помочь старухе добраться до Ваграма.

— Добраться она могла сама, а вот почему тебя не было видно, когда Брюнхильда появилась во дворце? Это, по-твоему, помощь? Ты здесь по своим делам.

— Ладно, парень, не сердись, — Мастер хлопнул меня по плечу. — Нам еще долго плыть до Фобера, так что прибереги силы. У Егеря накопилось много вопросов.