Серое братство

— Командир здесь я, — напомнил Мастер. — И мне решать, что делать.

— Мы все же не рабы, — обиделся Молот. — Не позволено бихуру указывать нам на то, что мы не увидели.

Чтобы прекратить ненужные споры, Мастер велел сворачивать стоянку. Отряд бешеным аллюром понесся к морю. И к вечеру уже въезжали в поселок, полностью разрушенный. Кое-где дымились развалины домов. Откуда-то несло тошнотворным запахом гнилой рыбы, перемешивавшимся с гарью медленно угасающих углей. Мертвых жителей мы нашли на краю поселка. Они были свалены в кучу, все кто имел несчастье попасться под горячую руку вражеского отряда. Над трупами вились тучи мух, и зрелище это было настолько омерзительным, что многие побледнели. А я вспомнил Ленту, заваленную такими же несчастными, не умевшими держать в руках меч, и умиравшими как бараны. Комок подступил к горлу.

— Дальше, — Мастер не стал долго раздумывать и стегнул коня плеткой. — Впереди — десяток Философа!

Я вывел своих людей в авангард, и мы помчались вдоль унылого берега, заваленного остатками сгнивших сетей, обломками лодок, кучами водорослей, облепленных усыхающей пеной. Нам встретились еще два поселка, которых постигла участь первого. Нисайцы или мусасирцы — кто их разберет — совершенно обезумели, вырезая все население побережья.

Когда я доложил об увиденном Мастеру, он задумался.

— Действует один отряд, я уверен. И его нужно найти, во что бы то ни стало. Хочу взглянуть на этих мясников.

Мы настигли их на отдыхе в пожухлой траве, едва достававшей нам до стремян. Нисайцы — Бахай определил их принадлежность, как только разглядел одежды и вооружение — вольготно раскинулись лагерем, не выставив даже охранение. Настолько они были уверены в собственной безопасности. Мастер не стал играть в благородство, желая побыстрее познакомиться с нисайцами. Наш отряд ударил по ним с налета, опрокинул и начал сечь. Пока враг приходил в себя, мы отправили на небеса больше половины.

Череп, Бахай, Худоба и Халим держались вместе рядом со мной, боясь, что без моего присутствия им не справиться с грозными нисайцами. Но постепенно входили в раж. Пока они рубили только бегущих врагов, которые орали от страха, но я не препятствовал этому. Пусть привыкают к крови. Главное — дисциплинированно держат строй, не рассыпаются.

Избиение длилось недолго. За этот срок мы изловчились уничтожить восемьдесят пять нисайцев. Никто не ушел, щедро устлав своими телами золотистые пески.

На следующий день мы круто изменили маршрут и направились в междуречье. Я и Мастер ехали впереди и тихо переговаривались. Победа победой, но стоило рассуждать здраво. Наш отряд еще не готов к настоящему бою. Мастер изнывал от жары и прилаживался к горлышку глиняной фляжки довольно часто. Он никогда не любил жару, иссушающую его нутро.

— Только из-за этого адского пекла я готов бежать в Пафлагонию, — невесело хмыкнул Мастер.

Мы уже неплохо говорили на местном наречии, что позволяло нам напрямую общаться с Башаром и Молотом и пополнять сведения о Муфазаре и причинах возникшей войны. Так, за разговорами мы незаметно выехали еще на одну деревеньку, которая, конечно же, была абсолютно пустой.

— Они выживают людей с насиженных мест, — пояснил Мастер, — чтобы за спиной их армии не было населения. Что бы это значило?

— Вторжение нисайской армии на наши земли, — хмуро буркнул Башар.

Ночь сменилась днем, опалившим нас нещадным солнечным светом. Здешнее светило нисколько непохоже на солнце Андалии. Мягкое, северное — оно ласкало и не давало кипеть крови в жилах. Здесь же все мысли были направлены на поиски места, спасающего от жары. Тени от коричневых курганов лишь на время укрывали отряд. Мастер стремился сократить время привалов; он продолжал двигаться от деревни к деревне, но повсюду натыкался на стойкий запах разложения и гари. Казалось, он будет преследовать нас повсюду. Нисайцы, видимо, решили уничтожить все живое на много лиг вокруг. Мастера и меня такое обстоятельство стало удивлять. Для чего совершалось скверное дело? Напугать? И только? Если вражеская армия хочет идти по землям междуречья — она обязана сохранять места, где могла отдохнуть, пополнить фураж, запасы еды и воды. Но амбары с зерном сгорели, вода в колодцах отравлена. Это мы выяснили случайно, когда пара нетерпеливых бойцов напилась такой воды, а потом изошли пеной и кровью. Мастер строго-настрого запретил брать воду, пользуясь лишь остатками прежней.

На одном из очередных привалов Мастер отозвал меня в сторону и с выражением недоумения на лице спросил меня:

— Ты что-нибудь понимаешь во всем этом?

— Только одно, — ответил я сразу. — Армия нисайцев не пойдет по междуречью. Думаю, что они переправятся через Сузай и рванут скорым маршем к Ахайе.

— Точно! — улыбнулся Мастер. — Там мало войск, а вытянувшиеся в линию гарнизоны не сумеют помочь тем, кто вступит в бой.

— И что ты предлагаешь? Изменить маршрут?

— А не боишься, что я предложу? — Мастер оценивающе поглядел на меня. Словно и не было за плечами нескольких лет совместной борьбы.