Серое братство

Лация сжала в кулаках поводья, не обратив внимания, что ногти глубоко впились в кожу ладоней. Она безотрывно смотрела на стену огня и молчала. Калиус не терял хладнокровия, но можно было догадаться, какая буря бушует в его сердце.

— Надо уходить, — сказал он во всеобщей тишине. — Это магия.

— Поздно, энн министр, — прерывающимся голосом ответила девушка и кивнула в сторону возвышенностей, тянувшихся по обеим сторонам дороги.

Несколько тысяч степняков с режущим уши визгом летели на незваных гостей, оголив мечи. Конница широкой дугой охватывала остановившийся отряд, постепенно замыкая кольцо.

— А говорили, что войны не будет, — усмехнулась Лация, сдерживая дрожь в голосе. — За короткий срок Ханвар успел собрать всю Степь под свое крыло.

— К сожалению, мы заплатим за открытие большую цену, — Калиус потянул из ножен зазвеневший в предчувствии боя клинок. — Я хочу сказать, моя королева, что не допущу вашего пленения вонючими степными сусликами! Гринтар! Мы будем сдерживать врага сколько надо, но вам надлежит доставить королеву в крепость! Пока нас окончательно не окружили — торопитесь!

— Да, энн министр! Я сделаю это! — Гринтар воспрянул духом.

— Ханвар поднял всех балангов[34], но у вас есть шанс прорваться к Сангарскому святилищу. Идите все время на закат и не сворачивайте. Там общинные земли, и вы можете занять оборону в Каменной Долине! А потом выходите к Кротам! Удачи, моя королева! Да процветает и здравствует Ваграм! Честь и слава Союзу!

Отряд выдохнул боевой клич в едином порыве и опустил копья. Тут же Лацию надежно прикрыли щитами. Тяжелые стрелы, пущенные балангами, со свистом рассекли воздух и входили в живую плоть людей или отскакивали от обитых железом щитов.

Калиус показал мечом направление движения, и конница ускорила ход. Плотная масса всадников набрала достаточную скорость, и как только степняки лихорадочно стали перестраиваться, двести рыцарей отделились в сторону и помчались на закат. Степняки не успели что-либо предпринять, потому что уже столкнулись с основным отрядом Калиуса. Командиры кочевников, видимо, посчитали более важным уничтожить тех, кто ступил с ними в бой. А беглецов догонят позже. Тем более что они уходили вглубь необъятной Степи.

Центур спокойно выслушал гневные выкрики Ханвара о том, что тот ввел его в заблуждение. Под мечами и копьями ваграмцев и их союзников полегло почти две тысячи степных воинов. А ведь нужно было учитывать, что это был лишь глубинный рейд небольшого, по сути, отряда. И таких потерь каган стерпеть не мог.

— А женщина среди них была? — спросил центур у вождя степняков.

— Я не проверял каждого убитого железного воина, — ворчал, остывая после вспышки гнева, Ханвар. — Если ты ищешь свою королеву — то она уже давно убежала от моих воинов, я так полагаю.

— Сможешь узнать, куда она направилась?

— К Сангарскому святилищу. Там легче всего укрыться. Знаю, есть такие места, что найти человека в каменных россыпях очень трудно. Но если они сунутся в башню… Я подозреваю, что в ее отряде есть человек, который показывает дорогу.

— Пусти своих лучших охотников по ее следу! — воскликнул центур. — Пусть щиплют бока, не притрагиваясь к середине. И к Сангару королева прибудет обескровленная. Если ей повезет не попасть в наши руки — ее сожрут хессы. В любом случае гибель Лации принесет нам больше пользы, чем вреда.

— Далась она тебе, — буркнул каган.

— Сам потом спасибо скажешь, дружище, — усмехнулся гость. — Без королевы Ваграма Союз Трех развалится. Лишь она способна сплотить все силы своенравных соседей.

Ханвар без особых эмоций выслушал доводы центура и предложил совершенно неожиданно для него:

— Хочешь посмотреть на пленных?

Центур заметно оживился.

Захваченные в бою рыцари сидели плотной кучей посредине площадки, окруженной потемневшими от времени и копоти шатрами на вытоптанной тысячами ног земле. Вокруг шумел орда, собравшаяся поглазеть на невиданное доселе приключение. Кто-то уже в пылу победного ража умудрился отрезать ухо одному из рыцарей. Раненый упал на землю, обливаясь кровью. Ханвар отхлестал своевольного воина плеткой, впрочем, не особенно усердствуя в этом предприятии, скорее, для острастки.

Центур без особого любопытства прошелся мимо сидящих пленников, словно кого-то высматривая. Его встречали глаза, иные глядящие со страхом, иные — с презрением, иногда — с вызовом, но в большинстве своем это было безразличие, готовность к смерти. Рыцари понимали, что живыми отсюда они не выйдут. Они знали, в чьи руки попали, и мечтать о пощаде мог только безумец или тот, кто не потерял веру в милосердие человека, пусть он даже и степняк.

Центур остановился перед пленником в помятой кирасе, забрызганной чужой кровью. Светлые волосы свисали мокрыми и грязными прядями на лоб и щеки.

— Не ожидал увидеть вас здесь, барон, — ухмыльнулся центур. — За какой надобностью вас занесло в эти неласковые земли?

— Захотелось поохотиться, да и забыл, чьи яйца в курятнике, — осклабился в нехорошей улыбке пленник.

— А вы все такой же неугомонный, энн министр, — улыбнулся в ответ гость Ханвара. — Шутить любите, да?