Серое братство

Архей оказался не по годам шустрым дедком. Опираясь на грубо обработанный костыль из орешника, он молча выслушал приветствие Нислы, привет от колдуна с Красных Холмов, а потом и суть дела. Все это время он жевал тонкие иссохшиеся губы, а узловатые и грубые пальцы сжимали костыль, изредка перебирая его от навершия до середины. Пергаментное лицо не выражало никаких эмоций, когда девушка закончила рассказ. Егерь, чувствовавший себя неплохо после долгого сна, с нетерпением ждал его ответа. Странно, что вся операция Серого Братства сейчас зависела от голубей Архея. Сотый раз фарогар обругал себя за недальновидность. Его письмоносцы остались в голубятне монастыря, где расположилась вся верхушка Ордена. Уж его-то голуби знали, куда лететь.

— Что-то непонятно мне, старому, зачем вам понадобились птички, — голос у Архея был низкий, свежий, словно за плечами не было груза лет. — А помочь — помогу. Хоть вы и хитрите, молодежь. Ну, не поганое же дело затеваете. Берите Сладкого. Он долго не летал, засиделся. Самый быстрый, кого я могу дать. Пишите свое письмо, а Отрак — мой давний друг — отдаст послание тому, кому надо. Вижу — дело серьезное.

Архей вдруг уставился на раненую руку Егеря. Хотя фарогар был в дорожном плаще, тщательно скрывавшем перевязанную рану, старик, казалось, видел насквозь то, что беспокоило воина. Егерь смутился. Не по себе стало ему от желтовато-мрачных глаз старика. Могло статься и так, что Архей колдун. Слишком много их сейчас открыто занимаются своим ремеслом.

Старик ничего не сказал и отвел глаза. Егерь решительно протянул ему туго свернутый цилиндрик из куска кожи, на котором записано послание. За безопасность текста не стоило беспокоиться. Шифр Братства очень надежный. За ним не раз охотились соперники, но благодаря тщательному многоступенчатому подбору ключей, никто так и не смог разгадать тайну письмен.

— Э, так не годится, — буркнул Архей. — Напиши от меня пару пожеланий и здравиц, а потом все это и отправим в Ламберг. Негоже разные письма на одной бумаге чертить.

Хорошо, что у Егеря в сумке нашелся лоскут кожи, на котором он и написал со слов старика немудреный текст, сводившийся к жалобам на здоровье и беспокойству в связи с надвигающейся войной. А уж потом шла главная просьба.

Слегка покряхтев, Архей ненадолго исчез в полуразвалившемся сарае, откуда бережно вынес белого с немногочисленными разводами коричневого цвета голубя. Птица выпячивала грудку и беспокойно вертела головой. Архей ловко привязал к задней лапке оба послания и что-то нашептал Сладкому, после чего с силой подбросил вверх, залихвастски свистнул. Голубь молнией рванул в сторону, сделал круг над людьми и исчез в облаках.

— Ты иногда заглядывай, — Архей с едва уловимой усмешкой посмотрел на Нислу, хотя слова предназначались Егерю. — Дней пять — и вернется.

Эти пять дней тянулись невыразимо долго. Егерь, как показалось Нисле, совершенно потерял интерес к происходящим событиям в Лебене. А события назревали нешуточные. Дом Лоран, видимо, решил усилить военное присутствие в городе. Подошли еще три пехотных полка, свежий конный отряд в триста рыцарских мечей, двести пятьдесят алебардистов, стрелков-арбалетчиков и копейщиков. Всю эту массу нужно было где-то размещать, что добавило головной боли военному коменданту. Он сбился с ног, распихивая людей по жилым дворам. Все таверны, харчевни и гостиницы были забиты под завязку. Хозяевам пришлось поджаться. Глядя на эту круговерть, Егерь удивлялся, как до сих пор не передрались и не перепились солдаты и кавалеристы.

Суета с передвижением военных масс только дурака не осенила. Лебен превращался в важную стратегическую точку. Ощущение этого предположения у фарогара усилилось после панического известия дозоров, что патриканцы подтягивают к Байту и Гуарде свежие силы. Егерь на их месте тоже уделил бы внимание Лебену. Захватив город, войска Протектората получали оперативный простор для дальнейшего наступления на Лекс и Красные Холмы. А уж потом патриканцы обрушивали прямой удар на Берг, усугубляя положение своих противников фланговым обхватом со стороны Лекса и захватом Паунса — главного морского порта доминиканцев. А там и до окружения и уничтожения дома Лоран рукой подать. Выходило, что войскам придется поднатужиться, чтобы избежать окончательного поражения в войне. Егерь до сих пор удивлялся, почему Протекторату легко даются победы. Его армии скапливаются всегда на том направлении, где у доминиканцев как раз слабая оборона. Но только не на этот раз. Здесь логика патриканцев проигрывала. Они упрямо перли на мощный кулак, словно собрались не считаться с потерями. Но ведь это того стоило.